Пора в XXI век

Насыщенная программа говорит о смене политического курса. Рухнул главный миф под названием "Мариинский театр - театр XIX века". Прошлый век Мариинка честно выполняла роль стража реликвий, заслужив репутацию Дома Петипа. Вступив в XXI век, театр первым в России почувствовал, что пора впускать новое искусство, иначе можно навсегда опоздать. Петипа не изгнан, просто в его доме нашлось наконец место и наследникам, успевшим к тому времени стать новыми классиками. А труппа, чье исполнение старых шедевров считается эталоном, нашла контакт с новыми хореографами, освоила лексику своего века и стала производить актуальное искусство. Легенды: Фокин и Нижинский Сооружать экспозицию XX века Мариинка начала со своих, петербуржцев - Фокина и Баланчина. Культурная революция Михаила Фокина, санкционированная Дягилевым на "Русских сезонах" в Париже, изучалась нами по знаменитым эскизам Льва Бакста к "Шехеразаде" и мемуарным пассажам членов "Мира искусства". Подлинный Фокин был для нас бумажным мифом, увидеть во плоти который можно было в Опера де Пари. "Петрушка" 1911 года, восстановленный Сергеем Вихаревым, воспринимается сейчас приятным многоцелевым подарком, отвечающим хорошим правилам: занимательно, коротко, исторично. Можно разглядывать красочные декорации Александра Бенуа, с пониманием изобразившего старинные масленичные гулянья у Адмиралтейства. Знатоки получают шанс встретиться с тенью Вацлава Нижинского - едва ли не главной легенды танца XX века (в его роли удачно выступил гастролер Владимир Малахов, солист нескольких ведущих балетных компаний мира). И понять, как много вреда нанесла классическому балету эпоха модерн с ее патологическим увлечением живописью, пресловутой пластической свободой и вычурными позами, вызывающими сейчас улыбку. Собственно танца в "Петрушке" почти не оказалось. Зато еще один пробел в истории замазан, и очередная легенда ожила. А приспособить классику к новому времени удалось Баланчину. Фавориты: Баланчин Баланчин - любимец Мариинки, представленный в ней от рассвета до заката. И хотя пять названий фестивальной афиши - малая часть огромного наследия, важно другое: чтобы увидеть, как ловко "мистер Би" соединял эпохи и превращался в столп XX века, теперь не нужно ехать в New York City Balle. Вечер Баланчина дал выстроенную программу, звездный букет солистов и долгий сладостный рев публики. Испытанная "Серенада" на музыку Чайковского (1935) поманила красотой белого кордебалета - главного персонажа действия. Свежеиспеченный "Блудный сын" - очередная реставрационная удача: здесь видно, как композитор Прокофьев в зените европейской славы и набирающий вес молодой хореограф с легкой руки Дягилева играют в актуальное для 1929 г. варварство. К первозданному облику добавлены свежие достижения: точеный танец Дарьи Павленко в роли обольстительной Сирены и мужественно-темпераментный - Николя Ле Риша (Опера де Пари), повергший зал в смятение могучими прыжками. А совершенство "Рубинов" из балета "Драгоценности" (1967) трудно вынести даже испытанным балетоманам. Музыка: наши лидируют В подаче Мариинки отечественные авторы - самые продвинутые в современном балетном деле. Почему-то именно русскую музыку выбирают хореографы XX века и почему-то всякий раз это оборачивается серьезной театральной удачей. В "Рубинах", где выгодно арендовано Каприччио для фортепиано с оркестром, насмешливый Стравинский впечатляет сильнее, чем в одиночку. Прокофьев, добровольно и много строчивший для балета, хорош в любом статусе: и как западный гений в "Блудном сыне", когда он еще чувствовал себя авангардистом, лупил по оркестру что было силы и не боялся власти, и как советский композитор № 1 в "Золушке", которую он сочинил к окончанию войны и получил за это Государственную премию первой степени. Однако великая утопия о счастье осталась в прошлом - сегодня Ратманский показывает современный образ страны, развернувшейся от восторженного идеализма к реальному человеку, и слагает гимн героям нашего времени. Фестиваль показал важный сдвиг: ХХ век стал наконец героем современной жизни. Кумиры сегодня - это Стравинский, Прокофьев и Шнитке. "Звуки пустых страниц" (мировая премьера в Мариинском театре в 2001 г.) Ноймайера на альтовый концерт Шнитке вызывают в финале слезы. А колкий Равель оказывается ближе милейшего Дворжака. Повесть о современном человеке Классический балет - актуальное искусство и может много рассказать нам о человеке, его душе и теле. Три балета Джона Ноймайера - большой поступок в деле современного искусства. Превосходная труппа Мариинки танцует с отдачей и пониманием. Россия должна быть довольна: культовый Ноймайер - все равно что Петипа сегодня: его лирические дуэты волнуют, как и общение девушки-лебедя с принцем у озера. А современный дизайн (Зак Браун) балета "Теперь и тогда" вызывает характерный рефлекс публики: "Какая красота!". Раньше такое говорили исключительно в адрес зрелищ типа "Лебединого озера" в декорациях Игоря Иванова. Самую сильную реакцию зала по части свежих ощущений вызвал привозной "Artifact II" (1984) Уильяма Форсайта. После того как четыре исполнителя из Франкфуртского балета при почти отсутствующем декоре станцевали скрипичное соло Баха, уже было трудно переключиться на Баланчина с Чайковским - благополучные "Бриллианты" (1967) не потускнели, но казались ненужным шагом назад. Драматический тонус Форсайта, почтившего своим присутствием фестиваль, ошеломил зал и показал, что надо в ближайшее время осваивать Мариинской труппе. Герои и антигерои Фестивальных событий так много, что их хватит на ближайшие несколько лет российского балета. Среди самого-самого - Владимир Малахов в "Шопениане" с его благородным, мягким танцем и гармоничным партнерством. Дирижер Густаво Плис-Стеренберг, открывший сладкую музыку Массне самым харизматичным персонажем "Манон". Наталия Сологуб в "Золушке" - новый тип балетной героини без всяких признаков геройства, достоверной, как жизнь. Из дуэтов: Диана Вишнева и Манюэль Легри (Опера де Пари) в "Рубинах", Жанна Аюпова и Владимир Малахов в "Манон". Также: Баланчин и Стравинский, Шнитке и Ноймайер с солирующим Андрианом Фадеевым. Бригада из "Корсара": Светлана Захарова, Игорь Колб, Антон Корсаков. Все номера заключительного гала-концерта, презентирующего фестиваль как событие европейской культуры. Гости, несмотря на отличия от наших, вписались куда нужно и как нужно. Исключение - персональные гастроли Николая Цискаридзе (Большой театр) в ансамблевой "Шехеразаде". Главной звездой оказался Мариинский балет: труппа красива, физически вынослива и хороша в разных стилях. Что впереди? Мариинский балет вступил в XXI век не только с багажом XIX, но уже и с хорошей коллекцией XX, и такого ассортимента в обозримом пространстве нет ни у одного театра. Дыры в истории замазываются, легенды воплощаются в материальную оболочку. Мариинский балет стал театром XX века. Настала пора входить в XXI. А что Вы думаете об этом?