Живые и мертвые
Днем в воскресенье при взлете из московского аэропорта "Шереметьево-1" разбился самолет Ил-86 "Пулковских авиалиний". Лайнер, возвращавшийся в Санкт-Петербург после выполнения чартерного рейса Адлер-Москва, оторвался от земли на скорости 350 километров в час. Но на высоте 200 метров его двигатели почему-то потеряли мощность, самолет завалился на левое крыло и рухнул. На борту "Ила" находилось 16 человек - 4 члена экипажа и 12 бортпроводников. В живых остались лишь две стюардессы, находившиеся в хвостовом отсеке самолета. "Известия" встретились с выжившими бортпроводницами и попытались разобраться, что происходит с отечественным авиапарком. "Ил" падал на наших глазах Воскресную катастрофу видели многие сотрудники "Шереметьево-1" и пилоты самолетов, готовящихся к взлету. - Мы должны были вылетать из "Шереметьево-1" почти сразу после самолета "Пулковских авиалиний". Уже заканчивалась посадка пассажиров нашего чартера, когда произошла трагедия, - рассказал "Известиям" штурман Александр Савельев. - Я стоял у самолета и видел, как Ил-86 оторвался от взлетно-посадочной полосы и вдруг начал заваливаться на крыло, а затем "просел" на хвост. В аэропорту объявили, что все рейсы задерживаются на два часа, но через час нам дали "добро" на вылет. Пролетая над местом падения питерского борта, я увидел, что хвост самолета при крушении оторвался - поэтому-то две стюардессы и выжили. А сам самолет еще триста метров проехал по лесу и загорелся. Почему произошла трагедия, ни я, ни мои коллеги до сих пор не понимаем. Но двигатели точно ни при чем. Я своими глазами видел, что не было дыма, да и "гудели" они ровно до самого падения. Я летаю уже 30 лет, последние годы - на Ил-86. Это очень надежная машина. Мы в воскресенье на такой же вылетели из Москвы, а в понедельник прилетели обратно из Египта. Специалисты пока не могут сказать что-то определенное о причинах катастрофы. Расшифровка черных ящиков, которая началась в понедельник, на момент подписания номера еще продолжалась. Однако большинство опрошенных "Известиями" экспертов полагают, что скорее всего причиной катастрофы стала ошибка экипажа. По всей видимости, пилот разбившегося лайнера слишком резко начал набирать высоту. Такую же ошибку допустил в свое время летчик на Як-40, в котором разбились Артем Боровик и Зия Бажаев. Татьяна Выжившие в авиакатастрофе стюардессы к середине понедельника полностью пришли в себя. Татьяна Моисеева, доставленная сначала в реанимацию НИИ скорой помощи им. Склифосовского, в понедельник была переведена в обычную палату травматологического отделения. - Ее состояние оценивается как "средней тяжести", - рассказал на импровизированной пресс-конференции заместитель директора института по лечебной части Владимир Рябинин, - у нее сотрясение мозга и перелом левого предплечья. Ей проведена консервативная терапия и наложена гипсовая лангета. Она в сознании и чувствует себя довольно хорошо. Но мы понимаем, что, как человек, оставшийся в живых в такой катастрофе, она пережила сильнейший шок. Поэтому мы пока не допускаем ее контактов со следователями. Направили к ней только психолога, который выяснит степень шока и назначит определенные процедуры. "Известиям" удалось навестить Татьяну Моисееву в палате. Несмотря на кровоподтеки на лице, по ней никак не скажешь, что она упала с двухсотметровой высоты. Иногда она улыбается, а перед камерой даже слегка кокетничает. Пять женщин, которые лежат в одной палате с ней, смотрят на нее как на уникум и побаиваются приставать с расспросами. Как выяснилось, Татьяне 41 год, 20 из которых она работает бортпроводником. Из родных у нее - лишь мама в Санкт-Петербурге и тетя в подмосковном Пушкине. Обе женщины в понедельник навестили ее - мама утром приехала в Москву и до выздоровления дочери будет жить в Пушкине. - Мы сидели втроем - я, Арина и Оля, - рассказала "Известиям" Татьяна Моисеева, - я сидела лицом к хвосту, девочки напротив меня. Когда нас начало трясти, мы поняли, что что-то не так. Арина прижалась к Оле, а я как-то машинально потуже затянула ремень. Трясло нас минуты три. Или меньше. Я не засекала. Потом Оля отстегнулась, встала и попыталась посмотреть в иллюминатор. Я так понимаю, что в этот момент мы рухнули. Я очнулась от того, что услышала крик Арины. Почувствовала, что жива, но сложена, как книжка. Попыталась освободиться - бесполезно. Арина сказала, чтобы я тоже кричала и звала на помощь, и мы вместе начали орать что есть силы. Уже потом я узнала, что Оля и все остальные погибли. У нас работа такая, и случиться это может в каждом рейсе. Через несколько дней Татьяне сделают операцию - скрепят сломанную кость титановой пластиной. Она очень переживает и боится, как бы ее пребывание в Москве не затянулось на неопределенный срок. Арина Подруга и коллега Татьяны Арина Виноградова находится в травматологическом отделении Боткинской больницы. Она отделалась легкими ушибами и рваной раной руки. Арине 34 года, бортпроводником она летает уже 16 лет, в Санкт-Петербурге у нее остались муж и трехлетняя дочь. С минуты на минуту они должны были приехать в Москву. Кроме небольшого синяка на подбородке и повязки на руке, об аварии не напоминает ничего. По всей видимости, через два-три дня ее выпишут из больницы. В понедельник около часа дня ее тоже посетил психолог. Внешне она выглядела спокойной, немного стесняясь внимания к своей персоне. - Я, честно говоря, не помню, как все было, хотя я все время была в сознании, - рассказала "Известиям" Арина. - Помню только, что очень трясло, а потом удар, и все стихло. Я начала кричать и пыталась выбраться, пока не прибежали люди. О том, что мы только двое выжили, узнала уже здесь. Даже не верится, еще вчера мы все вместе загорали на пляже в Сочи. Следом за психологом в палату с огромным букетом цветов ворвался друг Арины Артур. - Мы вместе учились в Институте гражданской авиации в Санкт-Петербурге, - рассказал "Известиям" Артур. - Я закончил в прошлом году, теперь работаю на грузоперевозках в "Домодедово". Арина еще учится на заочном на третьем курсе. Когда закончит, тоже будет работать на грузовых перевозках. Находясь в палате Татьяны Моисеевой, корреспонденты "Известий" дозвонились в Боткинскую больницу и дали возможность поговорить выжившим стюардессам между собой. У Татьяны Моисеевой дрожал голос: - Ариночка, здравствуй, дорогая. Как у тебя дела? Ко мне мама с тетей приехали, и ты тоже там под присмотром. Кошмар, девочка моя... Олечка-то наша... Ну зачем она встала... Ладно, до встречи в Питере. Мне, правда, придется здесь задержаться. Все, отключаюсь, и... с днем рождения тебя. Самолет Разбившийся Ил-86, как и все другие самолеты этой марки, был собран на Воронежском акционерном самолетостроительном объединении (ВАСО). Как рассказал "Известиям" заместитель главного конструктора ВАСО Анатолий Колесников, первый советский широкофюзеляжный лайнер Ил-86 был поднят в небо с аэродрома воронежского завода в 1978 году. За его разработку генеральный конструктор ОКБ им. Ильюшина Генрих Новожилов получил тогда Звезду Героя Социалистического Труда. Вплоть до 1993 года, когда спрос на эти машины упал до нуля, их успели выпустить 103 штуки. Сейчас в эксплуатации находятся 74 лайнера. Однако уже лет пять, как заводской конвейер стоит: нет спроса. За последние годы в эксплуатацию сдали лишь первый президентский лайнер "Россия", для Бориса Ельцина, а сейчас завершают работу над второй машиной для президентского авиаотряда. Российские руководители не случайно летают на "Илах". По статистике, это - самая надежная машина. Ил-86 только дважды попадал в серьезные авиапроисшествия - и оба раза отнюдь не по вине техники. - Мы считали и считаем эту модель очень надежной и, если честно, до вчерашнего дня боялись сглазить. Ведь до этого Ил-86 имел самую высокую степень надежности в мире, - заявили "Известиям" в пресс-службе ОАО "Ил". - Погибший самолет имел хорошие данные по налету, эксплуатировался 20 лет. Последнее крупное авиатехническое обслуживание он проходил в апреле 2002 года в Санкт-Петербурге на авиационно-технической базе "Пулково". Машина проходила сертификацию, при которой обязательно проводятся технические расчеты. И по этим расчетам самолет вполне мог взлететь при отказе одного и даже двух двигателей. В воскресенье машина была пустой, двух двигателей должно было обязательно хватить. Экипаж В понедельник сотрудники авиакомпании "Пулково" постарались первым делом опровергнуть появившиеся сообщения о том, что Ил-86 и его экипаж не прошли соответствующие предполетные осмотры: технический и медицинский. "Предполетный медицинский осмотр экипаж проходил в Сочи перед вылетом, - сообщил "Известиям" работник пресс-службы "Пулково" Константин Тарасевич. - Рейс был транзитным, то есть самолет высаживал в Москве пассажиров и летел в Санкт-Петербург пустым, поэтому дополнительный медосмотр в "Шереметьево" не требовался. Никакие нормативные документы этого не предусматривают". Техническое обслуживание в аэропорту "Шереметьево" проводилось, и проводилось оно силами инженерно-технического персонала, включенного в состав экипажа. На этом самолете были два специалиста - Александр Тимофеев и Николай Ликуонин. По всем документам в аэропорту транзитной посадки положено проводить техническое обслуживание собственными силами. Весь экипаж разбившегося Ил-86 был из Санкт-Петербурга. Командир Константин Иванов имел общий налет 13 298 часов, в качестве командира - 3886 часов. Второй пилот Владимир Воронов имел общий налет 11 386 часов, на Ил-86 - 1958 часов. Штурман Валерий Щербина имел общий налет 12 998 часов, на Ил-86 - 7086 часов. Бортинженер Борис Кушнарев имел общий налет 13 627 часов, на Ил-86 - 5706 часов. В "Пулковских авиалиниях" говорят, что экипаж был не просто опытный - он был самым подготовленным в авиакомпании. Авиапарк Хотя у специалистов пока нет данных о неисправности разбившегося Ил-86, не секрет, что российские авиакомпании зачастую летают на старых и не всегда исправных самолетах. В цифрах картина отечественного авиапарка выглядит совсем удручающе: по самым оптимистичным прогнозам, к 2006 году "по возрасту" будет списана половина всех гражданских авиалайнеров. В Минтрансе "Известиям" сообщили, что на сегодняшний день российскими авиакомпаниями эксплуатируется 6085 воздушных судов. В 2002 году из 353 Ту-154Б и Ту-154М должны быть списаны 13 машин, в 2003-м - 17, в 2004 году свой срок отслужат 30 самолетов этой марки, к концу 2006 года их должно остаться 218 штук. Подлежит списанию и большое количество самолетов Ан-24 и Як-40. К 2006 году будет "сдано в утиль" 413 самолетов этих марок (по данным на сентябрь 2001 года, их было 821). Более чем на половину сократится парк Ту-134. Из 255 машин к концу 2006 года останется всего 120. При этом парк самолетов в российских авиакомпаниях практически не обновляется - в прошлом году было введено в эксплуатацию всего 6 новых самолетов. По данным Минтранса, к 2015 году эксплуатируемый сейчас парк будет списан практически полностью, но еще до этого момента он будет вытеснен с рынка жесткими требованиями международных стандартов. Настроения Несмотря на серию последних трагических авиакатастроф, в летных кругах нет паники, массовых увольнений или отказов от полетов. - Паники среди пилотов и стюардесс нет и быть не может, - рассказала "Известиям" инструктор отдела подготовки бортпроводников Центра подготовки авиационного персонала "Аэрофлота" Анна Сердюк. - Все мы знали, на что шли, выбирая профессии, связанные с небом. Конечно, очень жалко погибших питерцев. Но жизнь продолжается. Сегодня нам звонили из службы бортпроводников нашей авиакомпании: они уже провели набор кандидатов, и в сентябре мы начнем обучение новой группы стюардесс и стюардов. Я не думаю, что кто-то из этих 20 юношей и девушек, прошедших через "сито" жесточайшего отбора, сейчас откажется учиться на бортпроводника. В среде российских пилотов авиакатастрофы тоже воспринимаются как хотя и трагический, но "рабочий" момент. - Каждое такое происшествие вызывает бурю эмоций, - заявил "Известиям" Сергей Досковский, командир Ту-154, пилот 1-го класса. - Конечно, в своем кругу мы обсуждаем случившееся, версии рассматриваем. Как правило, сходимся во мнении, что экипаж совершил ошибку. Но от полетов ни один летчик не откажется - денег-то все хотят заработать. Плюс к тому всегда есть уверенность, что уж со мной-то такого не случится, я не ошибусь. Работа как работа, только в воздухе. В разных компаниях платят по-разному. У нас 1 час летчика стоит 100 рублей. В "Аэрофлоте" платят больше, там за 70 часов 30 тысяч пилоты получают. 70 часов - это санитарная норма в месяц. Больше нельзя, но, как говорится, если очень хочется, то можно. Важно ли вам, на каком самолете вы летите в отпуск? Мнение экспертов: Галина ЧИЖОВА, генеральный директор турагентства "Виста": - Очень важно. В первую очередь меня интересует тип самолета и авиакомпания, потому что у меня есть мнение по поводу их надежности. Я предпочитаю летать на самолетах Ил-86 "Аэрофлот". Хотя в связи с последними событиями уверенность в надежности любимой марки постепенно пропадает. Хорошо было бы знать, какой пилот за штурвалом, ведь человеческий фактор тоже немаловажен, но, к сожалению, эту информацию авиакомпании не предоставляют. Владимир КОРЫКИН, директор по авиационному страхованию компании АФЕС: - Я не собираюсь отправляться в отпуск на самолете. Предпочитаю автомобиль. Если же говорить о самолетах - они все в принципе одинаковые. Самолет - это ведь целый комплекс технического обслуживания, персонала, бортпроводников. Угадать, где кто-то провалится, невозможно, то есть гарантии нет никакой. Во всех авиационных фирмах были происшествия, и найти ту, где ничего не случалось, невозможно. Конечно, можно посмотреть специальные авиационные справочники с рейтингами компаний и выбрать ту, где было меньше происшествий. VIP-мнение: Наталья ГВОЗДИКОВА, актриса: - Конечно, важно. Чем новее самолет, тем больше шансов у меня остаться в живых. Комфортабельность салона тоже важный вопрос, но если условия не позволяют, то ею можно и пожертвовать. Главное, чтобы самолет был поновее, а марка понадежнее. Сергей БУНТМАН, заместитель главного редактора радио "Эхо Москвы": - Мне не важно. Для меня самолеты делятся на удобные и неудобные. Я люблю летать на боингах. Я не боюсь недолететь, просто не загадываю заранее. Это дело случая. "Глас народа": Елена ЗАХАРОВА, редактор, 32 года, Москва, член Клуба "Известий": - Я панически боюсь вообще всех самолетов и в отпуск предпочитаю ездить на тех видах транспорта, которые "твердо стоят на земле". Пусть это занимает больше времени, зато нервы целы. Сергей ХЛЕСТОВ, 35 лет, охранник: - Главное, чтобы давали парашют. Конечно, важно все: и обслуживание, и марка самолета. Хотя лично для меня нет принципиальной разницы между самолетами. Лишь бы взлетел нормально и приземлился. Больше доверяю "Аэрофлоту", не знаю почему. Может быть, из-за того, что всегда летаю их самолетами и пока ничего не случалось. Дмитрий ПЛАТОНОВ, 37 лет, преподаватель: - Все важно - от фирмы туроператора до питания на борту. Летать мне приходится нечасто, так что я стремлюсь выбрать действительно надежную фирму и самолет. А что вы думаете об этом?
