Писатель Андрей Макин: "Французы воплотили в жизнь советскую модель"
В парижском издательстве "Фламмарион" вышло публицистическое эссе Андрея Макина "Cette France qu'on oublie d'aimer" ("Франция, которую забывают любить"). Это уже одиннадцатая книга россиянина, который около двух десятилетий живет в Париже и пишет только на французском. В 1995 году ему была присуждена Гонкуровская премия за роман "Французское завещание". С тех пор "Завещание" и другие произведения Макина, переведенные более чем на 40 языков, изданы тиражом 3 миллиона экземпляров. С Андреем Макиным встретился парижский корреспондент "Известий" Юрий Коваленко.
вопрос: Вы называете французскую общественную модель "машиной, которая превращает человека в социального паразита". Она, по вашим словам, соединяет худшие стороны капитализма с пороками социализма. Неужели все так страшно?
ответ: Франция живет в мире сюрреалистическом. С одной стороны, здесь действуют законы экономического либерализма, доведенного до абсурда и превращенного в пиратство. С другой стороны, едва ли не треть населения получает основную часть своих доходов от государства.
в: Наверное, не случайно Францию иногда называют страной победившего социализма?
о: Когда я здесь преподавал, мои студенты обычно говорили, что французская модель это модель советская, которую удалось воплотить в жизнь. И они отчасти правы. Здесь существует особый синтез, соединяющий несоединимое.
в: В последней вашей книге достается и французским интеллектуалам, которые "в 20 лет считают себя маоистами, в 30 марксистами, а в 40 смеются и над теми, и над другими". Для вас эти интеллектуалы некое подобие местной экзотики наряду с молодым божоле, сыром, багетом и забастовками на железных дорогах...
о: Таких людей очень много, и именно они заправляют интеллектуальной жизнью Франции. Они убеждены, что никогда не ошибаются, никогда не признают своих ошибок и меняют убеждения каждое десятилетие. К сожалению, это относится и к литературе. Писателей, которые отрешены от времени и пишут на вечные темы, очень мало. Многие быстро выполняют индустриальный заказ. Так, уже "отработаны" педофилия, гомосексуальность, нимфомания и т.д. Здесь корпоративная система: каждый цех осваивает собственную территорию, каждый писатель становится узким специалистом.
в: Из всех французских писателей вы ставите выше всех Мишеля Уэльбека, который очень популярен в России.
о: Уэльбек обуржуазился в том смысле, что не может больше удивить. У него не произошло самого важного превозможения какой-то темы, качественного скачка... Но судить сейчас, кто есть гений, а кто уйдет завтра, очень сложно.
в: Как случилось, что вас перевели более чем на 30 языков и издают во всем мире кроме родины?
о: Есть масса предложений, но я всегда предварительно прошу прислать мне пробу переводов. Они некачественные. Я не встретил человека, который мог бы хорошо перевести мои книги. А самому себя переводить очень трудно. Но я особенно и не спешу. К тому же в России около 250 тысяч человек хорошо знают французский. Среди них есть и мои читатели.
в: Вы, кажется, не избежали экранизационного поветрия?
о: Англичане делают фильм по моей книге "Музыка жизни". Немцы купили права на "Преступление Ольги Арбелиной". Недавно я встречался с Джоном Малковичем, который хочет сыграть в этом фильме и собирается сам писать сценарий.
в: Вы всего лишь однажды сопровождая Жака Ширака побывали в 2001 году в России. А уехали оттуда почти 20 лет назад. Неужели не тянет?
о: Французский МИД меня приглашает снова поехать в Москву на книжную ярмарку, которая состоится осенью. Но у меня в октябре должен выйти новый роман. Поэтому мне важнее остаться во Франции. Если ехать, то по крайней мере на несколько месяцев или даже на год. Посмотреть всю страну, Сибирь. Для этого нужен какой-то проект, ехать туристом мне неинтересно.
в: Почему французские интеллектуалы столь критически относятся к России?
о: Это только маленькая часть общества. Остается большой запас доброго отношения к России. Но мы и сами виноваты Россию боятся. Французы рационалисты, а наша страна представляется им абсолютно иррациональным пространством. Французам очень важно все понять умом, уложить в простую, ясную схему. Их пугает, когда это не получается... Я всегда объясняю: Чечня это, конечно, ужасно, но Россия сумела отпустить на волю бескровно 15 республик. То есть 15 "алжиров" или "вьетнамов", в которых погрязли Франция и Америка.
в: Томас Манн называл французскую, английскую и немецкую литературу великими, а русскую святой.
о: Афоризмы всегда хромают. Рильке говорил: "Россия так велика, что везде чувствуешь Бога". Когда слышишь такие слова, то от удовольствия и восторга прямо мурашки бегают по коже. Но не будем забывать и о том, что в России везде есть и черт...
