Магнит по имени Майя
В Москву Майя Плисецкая приезжает нечасто. В качестве постоянного места жительства она предпочитает Германию и Литву, любимые за гармоничное сочетание благ цивилизации с хорошей экологией. Однако на сей раз у четы Плисецкая-Щедрин имелись два веских повода посетить столицу. Сначала Майя Михайловна украсила своим присутствием юбилей Мстислава Ростроповича. Затем посетила посвященный ей вечер в Государственном центральном театральном музее им. А.А. Бахрушина.
Рассказывают, что однажды Плисецкая не получила приглашения на празднование круглой даты одной из балетных звезд. "Ну и правильно сделали, что не пригласили, - якобы сказала балерина, - а то забыли бы, зачем собрались". Если бы этой истории не было, ее следовало выдумать. Плисецкая притягивает к себе с неодолимой силой.
В Бахрушинке магнит по имени Майя сработал безотказно. Балерина приветствовала переполненный зал знаменитыми "ручными" поклонами. Видеостудия Большого театра в лице режиссера Никиты Тихонова и редактора Юлии Тихоновой преподнесла гостье подарок - серию неизвестных архивных кадров, запечатлевших Плисецкую в различные моменты артистической карьеры. Майя Михайловна ответила комментариями. Зрители реагировали стоя - криками "браво" и охапками роз, для которых в привычном к цветам музее не нашлось подходящих по размеру емкостей.
В слове Плисецкая не менее интересна, чем в танце. В свое время, когда эпоха откровенных признаний только начиналась, ее автобиография произвела эффект разорвавшейся бомбы - с такой великолепной раскованностью рассказала она о себе и своем окружении. Затем последовал фотоальбом, где каждую из трехсот фотографий артистка снабдила короткой остроумной подписью. Бахрушинский выход можно считать устным продолжением этого издания. Вот - для примера - одна из его страниц.
"Лебедь", 1951 год. Плисецкая в пачке "плывет" среди пышной растительности. "Это Берлин, молодежный фестиваль, фильм "Юность мира". Хорошо помню эти съемки, потому что тогда не снимали вообще, говорили: "Нет пленки..." В свое оправдание могу сказать, что это была настоящая скользкая трава и после танца мои туфли были зеленого цвета. Люди, которые меня поздравляют, - болгары, для нас они были глубокой заграницей. Потом приехали греки, и нам казалось, что они из древности - мы другую Грецию не знали. Греческие девочки были маленькие, не очень приглядные, и танцы их нам показались странными. Слава Ростропович смотрел, смотрел и говорит: "Да-а-а... Не все из них Милосские..."
"Помню, как известный балетмейстер Ростислав Захаров следил за нами. Не знаю, сам хотел или велели, но он следил за каждым нашим шагом. Как-то ехали в автобусе. Вижу - шествует сенбернар, огромный красавец. Я в восторге: "Какой пес!" А Захаров мне: "Плисецкая, не восторгайтесь заграничной собакой, наши собаки породистее". Сейчас думают, что он хотел сострить. И действительно - звучит абсурдом, идиотизмом, но говорилось все это на полном серьезе..."
