"Наперекор-дети"
В номере от 11 января в наступившем Году семьи "Известия" объявили конкурс фамильных легенд - на лучшую историю об одной, самой дорогой вам фотокарточке. Может, на ней изображен прадед, воевавший с Чапаем. Или прапрабабушка - выпускница Смольного института. Или дед на стройке сталинской высотки. Одной из первых откликнулась на газетную акцию московский литератор Шелике Вальтраут. Девочка, сладко спящая на фотографии 1937 года, - это она сама.
Свою спящую десятилетнюю дочку мой отец Фриц Шелике сфотографировал в 1937 году. Мы жили в Москве, на улице Горького, в общежитии Коминтерна "Люкс", бывшей гостинице (ныне "Центральная"). Мои родители были политэмигрантами и сотрудниками Коминтерна, оба работали в редакции издательства ИККИ. Отец Шелике Фриц - редактором, мать Шелике Луиза - бухгалтером немецкого отдела.
За год до сделанного отцом снимка - в 1936 году - был арестован Эрих Вендт, друг моих родителей. Мои отец и мать всеми силами боролись за его освобождение. В результате из-за непризнания ими Эриха врагом народа папу и маму увольняют с работы.
Чтобы прокормить семью, мама по вечерам и ночам теперь печатает на машинке. Пишущая машинка стоит на столе, что расположен в центре нашей небольшой комнаты, под ярко горящей лампой на потолке, и мама стучит и стучит, не переставая. А я ворочаюсь с бока на бок, постанываю - хочу уснуть. И не могу. Мама, не оборачиваясь ко мне (моя кровать в метре от стола), бросает: "Кто хочет спать, тот спит!" - и продолжает стучать и стучать. Я должна научиться засыпать в любых условиях. И я научилась!
Мы живем в доме, где комнаты вереницей тянутся по две стороны длинного коридора, а кухня и удобства общие, по две на каждый этаж. На общей кухне мама готовит. Здесь же на плите кипятится в большом алюминиевом баке белье, развешиваемое на целый день все на той же кухне на веревках, что протянуты прямо над большим общим столом. На том же столе кто-то гладит белье, кто-то чистит картошку или раскатывает тесто. В 1937 году в нашей семье резко ухудшилось питание. Теперь по воскресеньям мама жарила на общей кухне гору полубелого ситного хлеба, который мы поедали, посыпая его сахаром. А по будням к завтраку были очень невкусный, кислый украинский хлеб (самый здоровый, как говорила мама) и неизменное урючное повидло, которое из большой бочки за 42 копейки килограмм я покупала в магазине у Никитских Ворот. А на обед рисовая или геркулесовая каша либо щи. На столе в большой деревянной чаше вместо фруктов - горка сырой моркови.
Переход на простую здоровую пищу выживания не сопровождался в нашей семье никакими причитаниями, да и просто не обсуждался. Главное - так или иначе, но все в семье были сыты. Вот и хорошо.
И на фотокарточке видно, что я вовсе не изможденная.
А в "Люксе" продолжались аресты. Уже арестован хмурый, чем-то озабоченный отец моей школьной подруги, соседки по коридору Муши Шиф. И он, как и Эрих, конечно, тоже не враг. Мы, две десятилетние девочки, уверены: он не может не прийти домой. Не может! Мушина мама это, конечно, тоже знает, но почему-то целыми днями никуда не выходит из комнаты. Ничего не говорит и ничего не делает, даже обед не варит. Три старшие сестры моей подруги целое утро прыгают на неубранных кроватях, а Мушина мама так и сидит на своем стуле, совершенно безучастная ко всему, что творится вокруг.
Арестован и отец Нелли Ласси, тоже живущей со мной в одном доме, с которой я тоже дружу. Неллин отец - шведский коммунист, был отменным лыжником и постоянным участником наших коллективных воскресных лыжных вылазок. Не может умный папа моей подруги быть врагом народа. Не может. Во дворе нашего дома стоит двухэтажный флигель, куда после ареста переселяли семьи "врагов народа". Туда переселена и Нелли Ласси с мамой и вскоре появившейся на свет маленькой сестричкой. Ходить часто в тот флигель мне моя мама не очень разрешает. "Пусть Нелли лучше приходит к нам, у нас ведь просторней". Мама боится не "политически ненадежных" обитателей флигеля, а антисанитарии из-за скученного обитания в том тесном домике, остерегается болезней. Но как не бегать к подруге?
А в "Люксе" все продолжаются и продолжаются аресты, и я уже бегала вместе с другими ребятами посмотреть через замочную скважину на покончившего с собой мужчину. И я слышу иногда по ночам тяжелую поступь чужих сапог и боюсь, смертельно боюсь, что сапоги остановятся около нашей двери, хотя и не должны, ведь мой папа не враг народа, но вдруг, вдруг сапоги сделают ошибку? Как ошиблись с отцом Муши, с папой Нелли. Вдруг? И мне страшно.
Но я сплю.И папа меня фотографирует.
Моя мама уже в детстве хорошо усвоила науку выживания в любых условиях. Девиз "Никогда не сдаваться!" она унаследовала от моей бабушки - Лины Дервальд, вырастившей девятерых детей, никого из которых ей не пришлось похоронить. Хотя в поисках работы для деда вся семья моталась с малолетками на руках по рабочим окраинам самых разных городов Германии.
"Никогда не сдаваться!" Мама и не сдавалась. А потому вопреки всему мама в 1937 году родила моего первого братишку, а потом в 1938-м - второго. Вот так, в самый разгар массовых арестов в стране, когда в газетах и по радио постоянно пишут и говорят о раскрытых заговорах "врагов народа" и тонны бумаг заполняются доносами, именно тогда мои родители наперекор всему и стали рожать детей. Мама так и называла братишек - "наперекор-дети" ("Trotzkinder").
Кто-то скажет: "безответственность". Когда запросто могли арестовать родителей! Да и сами без работы - чем детей кормить будете? О малышах подумали?
Все так. Но братишки появились на свет, и спасибо маме с папой за их безрассудство.
В 1937 году, когда папа меня фотографирует, в другом углу нашей комнаты уже сопит во сне мой первый братишка Вольфганг, а через год к нему присоединится и второй - Рольф.
Мы теперь большая семья. И спится мне спокойно. Вопреки всему.
Ждем ваших историй и фотографий
Напоминаем условия конкурса: карточки должны быть не моложе 1957 года. Редакция обязуется возвращать оригиналы (конечно, лучше присылать сканированные копии) владельцам по указанному ими почтовому адресу. В истории к фотографии желательно пояснить, какого года фото, кто на нем изображен и какая семейная легенда с героями этой фотографии связана. Лучшие истории будут опубликованы на страницах и на сайте "Известий". А в конце года авторы трех самых удивительных историй будут награждены призами "Известий", которые также можно будет приобщить к семейным архивам.
Ждем ваших историй по адресу: ул. Тверская, дом 18, корп. 1, Москва, 127994, газета "Известия", отдел "Московские новости" с пометкой "Семейное фото". Или по электронной почте: voloshina@izvestia.ru
