Консерватория расстраивается
В среду в Московской консерватории состоялись слушания на тему реконструкции главного музыкального вуза страны. Инициатором выступила Общественная палата России, озаботившаяся, как бы с консерваторией не вышла та же история, что с Большим театром, где "не только просрочены сроки работ и превышены предполагавшиеся бюджеты, но и безвозвратно утеряна историческая идентичность".
Ректор Московской консерватории Александр Соколов отверг эти ассоциации, заявив, что "у консерватории нет и тени таких проблем, как у Большого". Зато имеются другие - нет оперной студии, нет места для библиотеки (всего треть фондов в открытом доступе), не говоря уже о современном инженерном обеспечении. Всем этим планируется оснастить консерваторию, увеличив ее территорию на Большой Никитской улице с 38 тысяч квадратных метров до 69.
- Мы руководствуемся принципом латентного вторжения, - заявил идеолог реконструкции, глава Российского союза архитекторов Андрей Боков. - То есть масштабные изменения постараемся сделать незаметными. Вернем уникальные сводчатые подвалы, дворы сделаем общественными пространствами, где будет звучать музыка.
Боков заверил, что все новые постройки появятся за пределами охранных зон памятников. А дом синодальных композиторов, о судьбе которого "Известия" неоднократно писали (на его месте должно вырасти новое здание библиотеки), остается в тех же габаритах и с прежними наружными стенами.
- Мы предприняли массу усилий, чтобы сохранить здесь лестницу, хотя это дорогостоящий и технически сложный проект, - подчеркнул Боков. - В доме сохранится мемориальная квартира композитора и профессора Александра Кастальского.
Что касается Большого зала, закрытого на ремонт в мае, то такого конфуза как с Малым залом уже не случится. В Малом заменили кресла - новые оказались скрипучими. В Большом зале останутся старые кресла - их отреставрируют.
КОММЕНТАРИИ
Родион Щедрин, композитор:
Большой зал консерватории - это Мекка не только для нашей страны, но и для любителей музыки во всем мире. Поэтому реконструкция нас страшно тревожит. Часто люди, которые занимаются такими проектами, меньше всего думают об акустике. Я читал много интервью о ремонте Большого театра, и нигде слово "акустика" почему-то не упоминается. А ведь это самое важное. Когда вскрыли штукатурку Большого театра, выяснилось, что зал построен как гигантская скрипка и дерево пропитано конской мочой, чтобы оно резонировало. Теперь там все забетонировали. Когда Валерий Гергиев строил концертный зал Мариинского театра, он пригласил лучшего акустика в мире японца Тойоту и тоже построил этот зал как музыкальный инструмент. По поводу застройки дома синодальных композиторов в Среднем Кисловском переулке - здесь надо найти какой-то баланс. С одной стороны, консерватории нужно помнить о своих великих предшественниках, с другой - думать о том, чтобы иметь библиотеку.
Александр Чайковский, композитор, худрук Московской филармонии:
Мы все надеемся, что акустика будет сохранена, и все очень боимся, что это не удастся. В Большом зале очень много проблем, и не только с грозящими обрушиться балконами и потолком. Там старая система вентиляции - дырочки в полу, которые не только пропускают воздух, но и служат акустическим целям. Теперь же систему кондиционирования придется переделывать. Что касается дома синодальных композиторов, то и во втором учебном корпусе консерватории были квартиры выдающихся музыкантов, и они уже давно уничтожены. И в Московской, и в Петербургской консерваториях жили профессора. В Петербурге ситуация еще сложнее: там живут люди, не имеющие ничего общего с консерваторией. Самое важное - чтобы Московская консерватория получила расширение, которое было запланировано еще 50 лет назад. Предполагалось отдать ей чуть ли не весь Средний Кисловский переулок. А сейчас там уже разместились другие учреждения.
