Шестая жертва «вишневой горы»

Базовый лагерь, подножие горы Салак

Название Салак индонезийцы переводят как cherry — «вишня», но у горы нет романтического ореола. Когда корреспонденты «Известий» покупали в Джакарте палатку и снаряжение для похода в джунгли, местные предупреждали: Салак — непростая гора, мистическая. По легендам, сюда приходили умирать старики, чувствуя приближение смерти.  За последние пять лет в Салак «воткнулись» пять самолетов. Российский Superjet 100, разбившийся 9 мая во время демонстрационного полета, стал шестым. «Как ваш самолет сюда занесло?» — искренне недоумевают индонезийцы.

От Джакарты до Салака — всего 70 километров на запад острова Ява. Но дорога может занять часов 5–6. В индонезийской столице — жуткие пробки, за городом —  толчея: к автомобилям «прилипают» сотни мотоциклов, скутеров и «тук-туков». Они несутся по встречке, пылят по обочинам. То и дело перед самым капотом непонятно откуда выныривают босоногие пацаны с гитарой наперевес, одноногие нищие и продавцы воды.

Базовый лагерь российских спасателей разбит в деревне Чипеланг. Отсюда до места, где разбился SSJ 100, пять километров по прямой. C обратной стороны Салака есть туристическая тропа. До вершины — 2,21 тыс. метров — группы идут трое суток. Подняться вверх сквозь непролазные джунгли можно только по веревке. С обратной стороны — там, где самолет практически вертикально врезался в гору, а потом его обломки упали в ущелье, индонезийские спасатели идут по 9 часов.

На месте крушения сейчас работают пять групп — всего 528 человек. Россияне выдвинулись в воскресенье, до ущелья доберутся в понедельник. Никакой тропы там нет, идут боком, еле-еле, держась за канат.  Люди спят прямо в джунглях, на земле, под открытым небом.

— Жарко там очень, мужики жалуются, что дышать нечем, — рассказывает седой спасатель Эди - он размещает в лагере бойцов, вернувшихся с поисков. 

Эди показывает фотографии, сделанные военными на месте крушения: пачка обгоревших долларов, пилотское удостоверение второго пилота Александра Кочеткова, документы красавицы-стюардессы Сюзанны Памелы — два года назад она победила на национальном конкурсе «Мисс туризм». И совсем целая, даже не обгоревшая, книжка «Несвятые святые и другие рассказы».

В субботу в аэропорт Халим доставили 16 мешков с фрагментами предположительно шести тел. В воскресенье в 6.15 утра в базовом лагере на глазах корреспондентов «Известий»  в маленький оранжевый Eurocopter положили еще два мешка.

— С деревьев сняли две женские головы: одна принадлежит русской, другая — нашей, индонезийке, двое индонезийцев сохранились хорошо, остальное — страшное зрелище,  — качает головой Хади, командир большой «вертушки» Super Puma, которая, зависая над ущельем, забирала «груз 200».

Аэропорт Халим, Джакарта

— Мне бы только лицо его увидеть, — шепчет пожилая женщина в очках, опираясь на руку женщины-психолога из индонезийского МЧС. — Только лицо — и тогда я поверю, что его больше нет.

Плакать Норма уже не может — слезы кончились два дня назад, когда она прилетела в Джакарту с острова Суматра для опознания погибшего брата.  48-летний Корнел Шихомбин в списке пропавших без вести стоит под номером один. Корнел был на борту SSJ 100 одним из VIP-гостей от индонезийского авиапредприятия «Диргантара», которое строит самолеты.

— Брат учился в Голландии, летал по всему миру: Америка, Африка, в России недавно был, — перечисляет Норма. — Он всегда летал, понимаете? Поэтому нам всем так сложно поверить, что он больше не вернется...

Жена Корнела с сердечным приступом лежит сейчас в больнице, пятилетнего сына забрали другие родственники. В аэропорт Халим, где сидит Норма, в черных пластиковых мешках второй день подряд доставляют фрагменты тел, собранные в ущелье горы Салак. Всего в списке 45 человек — из них 8 россиян: экипаж и представители авиаконцерна «Сухой».

Россиян на борту RA 97004 могло быть гораздо больше — на демонстрационные полеты получили приглашение многие сотрудники российского посольства вместе с женами. Но 9 мая совпало с 60-летием российского посла в Индонезии Александра Иванова, поэтому вместо полетов многие отправились отмечать юбилей. Для них 9 мая по сути стал вторым днем рождения.

Базовый лагерь, подножие горы Салак

Тьма падает сразу, и Салак тут же исчезает из виду. Поисковые работы прекращаются в пять вечера — в это время в джунглях не видно ни зги — и начинаются в шесть утра. В это время вокруг футбольного поля, где устроили вертолетную площадку, собирается вся деревенька Чипеланг из пяти сотен жителей. Когда приземляется очередная «вертушка», народ будто сдувает. Пара минут — и все снова на своих местах. Судя по всему, в деревне больше нечем заняться.

Из России сюда, на остров Ява, на двух бортах МЧС перебросили 68 человек, две трехместные «вертушки», два джипа и «ГАЗ», рассказывает руководитель операции Михаил Чупаленков.

Лагерь — это четыре резиновые палатки-модуля, в центре российский флаг и стол, за которым после ночного обустройства спасатели на скорую руку ужинали сухим пайком. Всю ночь в лагере, не давая заснуть, трещали бензогенераторы. Утром полковник Путранто, комендант района Богор провинции Западная Ява,  приказал, чтобы лагерь спасателей «запитали» электричеством от местной школы. Но интернета в лагере пока нет — чтобы отправить фотографии и почту, приходится ехать в соседний город.

Ночью идут переговоры между российскими и индонезийскими спасателями — договариваются, что утром наша «вертушка» полетит на разведку, а потом спустит оборудование и альпинистов. Днем все меняется: российскому вертолету не разрешают зависнуть над ущельем и не дают добро сесть на площадке. На ущелье опять упал туман, и полет  может быть небезопасным.

Днем решают, что альпинисты будут добираться в ущелье пешком, но их выход все время откладывается — индонезийцы не присылают проводников. Вообще тут царят удивительные даже для русского человека медлительность и неразбериха.

В 12.10 в воскресенье к альпинистам «Центроспаса» присоединяются спасатели из второго отряда «Лидер» — они прибыли в лагерь только утром. У них несколько ящиков снаряжения: «кошки», «жумары» — механические устройства для подъема по веревке, несколько радиостанций и раций. Главная задача воскресенья — добраться до воды, самолет рухнул в трех километрах от ручья.

В 13.30 вертолету «Центроспаса» все-таки дали разрешение зависнуть над площадкой, чтобы высадить несколько человек, среди которых гендиректор «Сухого» Михаил Погосян. Разрешения на десантирование группы в само ущелье по-прежнему нет.

В 13.50 российская поисковая группа грузится в «ГАЗ», чтобы ехать до индонезийского лагеря, откуда уже придется идти пешком. Воды и еды с собой у них на три дня.

От «Центроспаса» в джунгли идут в основном «старики» — грузных нет, все опытные альпинисты, спасатели международного класса, за плечами которых даже восхождение на Эверест.

Все эти дни кроме поиска погибших в ущелье пытаются найти «черные ящики». Самописцы SSJ 100 — не привычные оранжевые шары, а прямоугольные ящики. Индонезийцы их пока не нашли, наши надеются, что они упали на самое дно ущелья.

Поиски могут занять не один день. Пройти сквозь джунгли, даже в деревне, где полно протоптанных тропинок, и то нелегко — трава скользкая, кустарник цепляется за ноги и не пускает вглубь. На Салаке, говорят местные, еще хуже.

—  Главное — надо определиться с локацией и, возможно, расширить место поиска, — говорит «Известиям» один из российских спасателей. Он вспоминает случай, описанный судебными медиками,  когда после столкновения с горой стопы пилота обнаружили в 300 метрах за хребтом — они перелетели гору. — Поэтому и ящики SSJ 100 могут быть где угодно.

Про саму катастрофу и версии сотрудники МЧС говорят неохотно, кивая на экспертов МАКа и следователей СКР, прилетевших в Джакарту. Пока лишь ясно, что во время крушения Sukhoi Superjet 100 над Салаком стоял плотный туман, а опытнейший летчик-испытатель КВС Яблонцев попросил снижение с 3 тыс. до 1,8 тыс. метров, и диспетчер разрешил. Через восемь секунд самолет на скорости более 400 км/ч врезался в западный склон горы Салак.

По международным авиационным правилам диспетчер может дать или не дать добро на любое действие, но последнее слово за командиром, который ориентируется по приборам. Sukhoi Superjet 100 был под завязку нафарширован современной техникой, в том числе там стояла система раннего предупреждения приближения земли. Все сигналы дублируются, и не заметить сигнал системы предупреждения просто невозможно: в случае опасности система сразу выдает сообщение на центральный дисплей, включаются локатор красным цветом и речевой информатор, рассказали «Известиям» эксперты Центра подготовки авиаперсонала «Сухой».

Но почему пилоты «не заметили» гору? Или Яблонцев сам отключил звуковую сигнализацию системы предупреждения о препятствии, чтобы она не мешала общаться с гостями в кабине, или понадеялся на собственный опыт и машину? Российские авиационные эксперты, прибывшие в Джакарту, просят дождаться расшифровки «черных ящиков». Пока лишь есть результаты неофициального эксперимента на тренажерах для обучения летного состава воздушных судов SSJ 100. Смоделировав последний полет лайнера, эксперты центра пришли к мнению, что трагедия могла произойти из-за ошибки пилотов.