Обещание ограничить площадь застройки новых территорий Москвы 30 млн кв. м выглядит разумным шагом. Сохранить природу, дачную застройку, сельское хозяйство. Но если подумать, возникает много вопросов. Почему именно 30 млн, а не 20 и не 40? Откуда взялась эта цифра? Какие исследования проведены? Почему власти даже не пытаются обосновать свое решение?
Похоже, чиновники решили в очередной раз не утруждать себя обоснованием своих решений. Сразу вспоминаешь, как принималось решение о расширении Москвы. Да никак. Просто решили и всё. Без обоснования, без подготовки, а главное — без чувства ответственности перед своими гражданами. Сказали гражданам пару общих фраз, и хватит. Неудивительно, что продолжают в том же духе.
Примечательный диалог состоялся недавно на совещании в мэрии. Главный московский строитель Марат Хуснуллин: «На новых территориях были утверждены проекты планировок на 50 млн кв. м жилья. Конечно, строить одно жилье на новых территориях мы не можем». Мэр Москвы Сергей Собянин: «Новые территории не для того, чтобы строить жилье. Они нужны для того, чтобы создать новые кластеры рабочих мест, деловые, финансовые и т.д.».
Кластеры рабочих мест — это хорошо. Только с этим в новой Москве полная неопределенность. Окончательное решение о переезде федеральных структур затягивается. Президент так и не сказал своего слова. Вместо этого эксперты называют пугающие цифры затрат — кто 1 трлн рублей, кто 10 трлн.
Если переезд не состоится, никаких кластеров рабочих мест в новой Москве не будет. Ведь самый прибыльный бизнес у нас тот, который связан с властью. Незачем работать в новой Москве, когда в старой можно заработать больше. Итог предсказуем: огромный «спальный кластер» и полный транспортный коллапс на юго-западе.
Отдельный вопрос — насколько мэр Москвы имеет полномочия, по выражению префекта Троицкого и Новомосковского округов Алексея Челышева, «ставить барьер» по своему усмотрению? Ни в Конституции России, ни в Уставе Москвы нет полномочий мэра устанавливать предельную площадь жилой застройки. Зато есть Градостроительный кодекс, в который все написано — кто и как может и должен решать подобные вопросы.
Безусловно, в решении мэра должна быть своя логика. И она есть. Просто логика эта совершенно другая, нежели в милых нашим сердцам Лондоне или Париже.
Руководство всех успешных городов решает одну главную задачу — привлечь в свой город побольше жителей. Больше жителей — больше налогов, больше возможностей. Для Москвы эта задача неактуальна. Привлекать новых жителей в Москву не нужно, все и так едут. И всем нужно где-то жить.
Неудивительно, что цены на жилье в Москве движутся только в одном направлении — вверх. Казалось бы, что в этом плохого? Везде муниципальные власти только радуются, когда недвижимость дорожает. Значит, с экономикой города всё в порядке. Плохо, когда цена недвижимости падает. Ведь тогда владельцы недвижимости — граждане и компании — несут убытки.
Но у нас всё не так просто. Есть проблема доступного жилья. Такая проблема есть и в других странах. Только везде ее решают, строя жилье для сдачи в аренду. Мы ее решаем, строя жилье на продажу. Это является главной целью проекта «Доступное жилье», об этом рапортуют наверх чиновники всех уровней. Мэр Москвы — в том числе. Главные цифры — сколько миллионов квадратных метров построили и сколько стоит квадратный метр.
А как строить больше и дешевле в городе, куда едут со всей страны? Только ухудшая качество жизни. По всем мировым рейтингам качества жизни Москва в самом конце, рядом с Манагуа, Медельином и Найроби. По всем мировым стандартам в Москве и ближайшем Подмосковье уже давно нужно прекратить всякое жилищное строительство и заниматься только инфраструктурой. Прежде всего транспортной. Тогда лет через 10 можно будет опять начать потихоньку строить.
Все это прекрасно понимают. Но никто не хочет быть виновником очередного скачка цен. Можно очень быстро утратить доверие и должность. Руководство Москвы в сложном положении. Если строить мало, жилье станет совсем недоступным. Если строить много, жизнь станет совсем невыносимой.
Только вот 30 млн кв. м жилья в новой Москве — это много или мало?
