Если Министерство связи не просто берет на слабо YouTube, то, значит, осталось чуть больше месяца на то, чтобы посмотреть «Невинность мусульман». Но не хочется. Вот правда, совсем не хочется час жизни тратить на ерунду, лучше книжку хорошую почитать, с девушкой погулять, водки выпить.
Приходит в голову аналогия с только что вышедшей по-русски книгой Терри Иглтона «Почему Маркс был прав». Иглтон — выдающийся марксист, литературовед, профессор. Книга — популярная, написана очень просто и разумно, вот десять мифов о Марксе и марксизме, вот мы их развеиваем. Проблема только одна: человек, хоть по верхам знакомый с марксистской теорией, не найдет в ней ничего нового. А человек, заранее уверенный, что Маркс был неправ, такую книгу, скорее всего, в руки не возьмет: зачем?
Мусульманину, как показывают ближневосточные беспорядки, не нужно смотреть «Невинность мусульман», достаточно того, что и так общеизвестно. У человека, к религии равнодушного, просто есть дела поинтереснее. Так для кого вообще фильм-то снят? И зачем его тогда запрещать, если его все равно никто смотреть не будет? И что толку его запрещать, если его при желании всё равно можно будет найти в Сети, — в Сети вообще всё можно найти.
Тем не менее смысл в запрете все-таки есть, и лежит он в той же плоскости, что и смысл появления самого фильма. Если дело не в том, чтобы сообщить зрителям чего-то, что они не знают, а в простом, как мычание, троллинге, то смысл запрета не в самом запрете, а в демонстрации солидарности правительства с возмущенными мусульманами.
Что ж, по крайней мере в этом наше правительство последовательно: с православными, когда обижают православие, с мусульманами, когда обижают ислам. В последовательности как таковой ничего плохого нет.
По-настоящему плохо то, что разжигание вдруг полезло изо всех щелей. Кто о нем слышал десять лет назад? Сейчас только и разговоров. Как было сегодня написано в сатирическом твиттере «Перзидент Роисси», «если рознь разжигают, значит, это кому-нибудь нужно». Или, как спрашивает один из героев Пелевина, «кто бенефициары пира?».
Если китайцы с японцами сейчас не успокоятся, то больше всего от этого выиграют финансовые корпорации, задействованные в оборонной промышленности. Большая часть из них имеют офисы в США, да, но налоги они платят на Каймановых островах. Тут нет никакой теории заговора, просто нельзя не замечать, что разжигание межнациональной и межрелигиозной розни стало прибыльным бизнесом. А у капитала, как известно, нет национальности.
Религия — такое дело, о котором лучше не спорить и не говорить, потому что тут по определению никакого настоящего консенсуса быть не может. Я верю в Великие Спагетти, ты — в Высшую Сковородку (да, есть такие — можете посмотреть в интернете): ну и о чем нам договариваться? Любой серьезный спор на эту тему закончится дракой.
Есть только один способ прививать религиозную терпимость, и это не преподавание основ какой бы то ни было религии в школе. Это — преподавание в школе истории, физики и биологии.
Мои старшие товарищи не верят, когда я рассказываю, но правда: среди моих сверстников, людей, которые пошли в школу в восьмидесятых, я не знаю ни одного, кто бы всерьез проявлял какую-либо нетерпимость, кроме нетерпимости к тем или иным напиткам. Основ религии не было; были алгебра, матанализ, литература, астрономия и так далее.
Поэтому сам факт (предположительного) запрета фильма меня не возмущает. Зловещим этот запрет выглядит лишь на фоне (предположительной) отмены всех вышеперечисленных предметов. Потому что если вырастет поколение, которое в школе изучало только основы религии и ОБЖ, то в следующий раз разжиганием будет выглядеть научно-популярное, например, кино о теории эволюции.
Хорошо бы правительству и здесь проявлять последовательность.
