«Честно заработать на существование труппы — нереально»

Создатель труппы «Санкт-Петербургский мужской балет» Валерий Михайловский принял решение о роспуске коллектива и завершении своей творческой деятельности. После прощального концерта под названием «Танец длиною в жизнь» корреспондент «Известий» поговорил со знаменитым танцовщиком.

— Почему вы ликвидировали труппу именно сейчас?

— Сложилось вместе много обстоятельств. Мне пришлось оставить эту изматывающую и бессмысленную борьбу, которая длится уже несколько лет — не хватает уже ни сил, ни нервов. Все началось с того, что три года назад нас ликвидировали как государственное учреждение, и чтобы труппа не исчезла, я зарегистрировал автономную организацию, в статусе которой мы находились до недавнего времени. Однако честно заработать на существование труппы, платя все налоги и аренду, нереально. Налог составляет 40% из всего, что мы заработали, плюс ежедневно нужно снимать репетиционный зал для поддержания формы, плюс балетная обувь, которая разлетается мгновенно. Ну не прожить так.

— Еще одна немаловажная причина — вам скоро исполняется 60 лет.

— Да. Сколько можно себя мучить, издеваться над собой? Я не знаю другого артиста, который бы активно танцевал в моем возрасте. Все эти обстоятельства привели меня к решению закрыть труппу и закончить свою карьеру на сцене.

— Чем вы теперь хотите заниматься?

— Танцевать я больше не буду, но я готов посвятить часть своего времени репетиторству, давая частные уроки. Мне очень хочется иметь свободное время, а не сидеть в театре с утра до ночи, не имея никакой жизни, кроме творчества. С возрастом приходишь к другим выводам, хочется наконец-то перестать ходить в театры в качестве артиста, а начать смотреть на все глазами зрителя. Хочется ездить не на гастроли, а быть обыкновенным туристом.

— Артистов вы распустили еще в апреле?

— За два месяца до последних гастролей я собрал ребят, и мы обсудили ситуацию. Все артисты прекрасно поняли мое решение, потому что сами являлись свидетелями всех наших хозяйственных перипетий.

— «Танец длиною в жизнь» был вашим прощанием со сценой?

— Это было скорее официальное прощание, так как у меня есть еще обязательства в некоторых спектаклях. А юбилейный вечер прошел замечательно, был полный зал, в проходах люди стояли, билетов в кассах не было за неделю, и меня, конечно, завалили цветами. Но теперь мне предстоит очень муторное дело, связанное с юридическим закрытием «Мужского балета». Там огромная работа с налоговой инспекцией и Пенсионным фондом, мне придется все это делать самому.

— Чем была мотивирована ликвидация вас как госучреждения?

— Тем, что мы — «неформат».

— А кто это определил?

— Чиновники из комитета по культуре Санкт-Петербурга.

— Неужели они отсматривали ваш репертуар и затем приняли такое решение?

— Ничего они не смотрели, им просто нужно было отчитаться. Это произошло в период разгара финансового кризиса, а моя труппа очень малобюджетная, на нас тратились копейки по сравнению с теми суммами, которые тратятся на другие коллективы. Ликвидировать «Мужской балет» было очень просто: ставишь подпись — и все, и никакой головной боли с залами и оборудованием, потому что у нас ничего не было.

— К слову, о «неформате» — создание мужского балета, где мужчины танцуют женские партии, — это определенный вызов. Какие цели вы преследовали?

— Я не ставил задачи что-то переосмысливать и не хотел никого ни в чем убеждать. Просто был период такой, начало 1990-х годов, очень тяжелое время, девальвация, обнищание народа, в стране жуть и бандитизм. Я ушел от Эйфмана (Михайловский был солистом театра Бориса Эйфмана. — «Известия») 18 августа 1991 года, проснулся на следующий день, а в стране путч, танки и война. И мне захотелось чего-то положительного, веселого, того, что украсило бы жизнь людей. Я вспомнил капустники, которые мы делали в театре. Все ждали их целый год и с удовольствием в них участвовали. А заключались они как раз в переодевании, в исполнении мужчинами женских ролей, это было очень смешно. Так что именно смех и веселье стали моим главным намерением, а вовсе не вызов.

— Вы много гастролировали. Какую страну или публику вы вспоминаете с наибольшим теплом?

— Если говорить о самом необыкновенном приеме, то им отличилась Япония — там вокруг «Мужского балета» была полная истерия. Нас хватали за ноги, ползли на сцену, фанклубы ездили за нами из города в город по всей стране, поклонницы платили горничным, чтобы они ничего не трогали после нашего отъезда из гостиниц. В общем, такое массовое помешательство. Но надо сказать, что нас везде принимали отлично, и почти в каждой стране зал аплодировал стоя.

— В вашей жизни закончился важный этап. Что вы чувствуете?

— Я не расстраиваюсь из-за закрытия театра. Грущу только по одному поводу — судьбу художественного коллектива в нашей стране может решить чиновник, который не имеет никакого отношения к искусству.

О «Мужском балете» много писали, постоянно говорили, что мы единственные в мире, что мы высокопрофессиональные артисты, что в наших движениях видна настоящая русская школа. И вот итог — уникальная труппа не нужна ни городу, ни стране. 

Во время юбилейного вечера меня поздравляли люди из самых дальних стран, но меня не поздравило ни одно официальное лицо, кроме членов Союза театральных деятелей. Ни из комитета по культуре, ни из Смольного, а о более высоких чиновниках я вообще молчу.

В целом же я очень рад, что завершил этот длиннющий этап. 42 года я танцевал,  36 из них — я на гастролях. Пора наконец отдохнуть.