Сергей Полунин совершил преступление и понес наказание
В 1887 году Мариус Петипа поставил свое «Преступление и наказание» — балет «Баядерка». Действие перенес в Индию, главной героиней сделал храмовую танцовщицу Никию, пострадавшую от коварства возлюбленного, воина Солора. Тот по ходу действия клянется в любви (два пальца воздетой руки, устремленные в небо), обещает жениться (те же пальцы, указующие на воображаемое обручальное кольцо), но в итоге предпочитает дочь раджи Гамзатти (большая сцена с радостными танцами).
Никии, по долгу службы явившейся танцевать на помолвку, по приказу соперницы вручают корзинку с ядовитой змеей (раскрашенная гуттаперча, чья «активность» зависит от ловкости пальцев танцовщицы). Солор, потрясенный смертью баядерки, употребляет опиум посредством кальяна и погружается в наркотические грезы, в процессе коих ему являются тени умерших дев с Никией во главе (грандиозное гран-па с виртуозными танцами обоих).
Тень баядерки вопиет о возмездии (указание на небо всеми пальцами воздетой руки), и оно-таки наступает: начинается землетрясение, храм, где собираются соединить свои судьбы Солор и Гамзатти, рушится, погребая их под обломками. Чтобы зритель не сомневался, по чьей вине произошла катастрофа, Петипа заранее указывает на виновницу — тень Никии мелькает то тут, то там, отвлекая жениха от невесты.
Занимательная история, рассказанная кудесником русской сцены, быстро стала блокбастером, лишившись, правда, сцены разрушения храма. Редакторы сочли, что реальное наказание вполне может быть замешено метафорическим, танцевальным.
Мнения коллег не разделила прославленная балерина Наталья Макарова, в 1980-м вернувшая означенную сцену в постановку Американского балетного театра. В этом варианте спектакль отныне будут представлять и в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, украсившем свои афиши изображением несравненной Натальи Романовны в роли баядерки.
Если версию Макаровой востребовали ради «наказания», не стоило было и затевать постановку. Финальные объяснения героев имеют смысл лишь при показе масштабных разрушений (тяжесть наказания должна быть соразмерна тяжести преступления), а небольшая сцена «Стасика» для таковых не приспособлена. Посему возмущение природы изобразили, не прибегая к машинерии, с помощью видеопроекции, причем взамен бурных катаклизмов в духе канала «Дискавери» публика получила супрематическое движение белых пятен и красных полос.
Остальное оформление (художники — Пьер Луиджи Самаритани и Иоланда Соннабенд) — очаровательная полянка, где горит священный огонь, уютные покои раджи, лужайка перед дворцом, сияющие цветами радуги костюмы — выдержано в реалистическом духе и соответствует масштабам театра. То есть вопреки величественному замыслу Мариуса Ивановича, выпускавшего на сцену бутафорского слона в натуральную величину, тяготеет к камерной, почти интимной драме.
Апофеозом живописного интима становится некогда близкий космическому путешествию выход теней, обернувшийся бесхитростной девичьей прогулкой. Вместо схождения с Гималаев (читай: длинного, уходящего в бесконечность пандуса) тени спускаются с мини-пригорка аккурат в раскидистые кусты.
На столь прелестном фоне страсти героев рискуют стать домашней разборкой ветреного мужчины и его верных подруг. В том, что этого не произошло, — заслуга премьера «Стасика» Сергея Полунина, изобразившего своего персонажа почти Чайльд Гарольдом. Этот Солор зависает в прыжках, словно раздумывая, стоит ли ему возвращаться на грешную землю, устремляет вдаль затуманенный взор и явно переживает разлад между мечтой и действительностью.
Последняя материализуется в обликах Гамзатти (Эрика Микиртичева) и Никии (Наталья Сомова), и вместе, и врозь посягающих на прайвеси воина. Первую он роскошным жестом отбрасывает в руки раджи (получайте, папа, свою активную дочку). А вторая к финалу своего земного пути утомляет героя настолько, что даже всплакнуть над телом он не в состоянии — не дожидаясь конца агонии, тихо ускальзывает в кулису.
Дамы, разумеется, пребывают в тени великолепного Полунина, хотя в сольных фрагментах выглядят достойно. Но если на сцене в это время присутствует премьер, безропотно отдают ему львиную долю зрительского внимания.
В достоинства спектакля, кроме Полунина, стоит записать компактность (хорошо для детских утренников), два антракта (пригодятся для корпоративных вылазок) и прекрасные возможности для муштры женского кордебалета — «теневой» ансамбль, единый в 32 лицах, публика проводила овацией.
В список недостатков можно занести отсутствующие хиты — индусский танец и танец «Ману», а также неожиданный просчет мастера балетных аранжировок Джона Ланчберри. Музыку Лео Минкуса, конечно, трудно назвать шедевром, однако и там попадаются неплохие мелодии вроде предсмертного танца Никии. И надо же так случиться, что именно этот лирический оазис исказили странные паузы, по мысли сэра Джона означающие прерывистое дыхание героини, но на деле мешающие и балерине, и оркестру.
