«Главное — чтобы вилла Рахманинова не ушла с молотка»
Министерство культуры приступило к активной работе по приобретению швейцарской виллы Сергея Рахманинова. Арт-директор Фонда Рахманинова Денис Мацуев рассказал корреспонденту «Известий» о трудном настоящем и светлом будущем амбициозного проекта.
— Как и когда родилась идея приобретения российским государством виллы Рахманинова?
— Внук Рахманинова Александр Борисович обсуждал со мной эту тему еще за год до своей кончины. Он понимал, что рано или поздно уйдет, и беспокоился за судьбу Сенара, поскольку прекрасно знал об отношении своих детей и внуков к бесценному наследству. Не каждый из них понимает, насколько велик был их прадед. Там сейчас совсем другие интересы. Но нас это не касается, потому что наша задача — неприкосновенность Сенара. Главное, чтобы он не ушел с молотка.
В течение 2012 года я закидывал удочки, общался с нашими меценатами. Мы с Александром Борисовичем вместе думали о том, чтобы писать письмо президенту. Насколько я знаю, текст уже был составлен. Но в ноябре 2012 года Александр Борисович скончался. В мае 2013-го на заседании Фонда Рахманинова в Люцерне мы составили новое письмо Владимиру Путину. В Сенар приезжала экспертная комиссия, в которую вошли ректор Московской консерватории Александр Соколов, директор музея Рахманинова в Ивановке Александр Ермаков. Они смотрели усадьбу, изучали, оценивали.
Месяц назад на заседании Совета по культуре при президенте я рассказал о проблеме. Президент, как говорят сейчас, кивнул, он даже знал об этой ситуации. Сразу после заседания министру культуры было дано поручение разработать тему — найти деньги и, самое главное, юридически правильно все оформить. Движение пошло очень быстро и мощно, поэтому новую информацию мы сообщим уже скоро.
— От кого Владимир Путин мог узнать о проблеме Сенара до заседания Совета по культуре?
— Не могу утверждать точно, но думаю, что бумаги Фонда Рахманинова, которые писались на имя президента, все-таки до него дошли.
— Как юридически Российская Федерация может приобрести землю и культурные ценности в другой стране? Сделка будет оформлена на частное лицо?
— Вы все-таки обращаетесь к пианисту, я не силен в этих вещах. Знаю, что, когда Алишер Усманов купил коллекцию Мстислава Ростроповича и преподнес ее в дар нашей стране, она была благополучно вывезена из-за рубежа. Думаю, что в случае Сенара придется столкнуться с множеством препон, но всё должно быть по закону. И Наталья Рахманинова (вдова внука композитора. — «Известия»), являющаяся президентом его фонда и человеком, посвятившим всю жизнь наследию Сергея Васильевича, должна всё контролировать и быть хозяйкой Сенара. Это даже не подлежит обсуждению.
— Речь о вывозе ценностей в Россию не идет?
— Ни в коем случае. Это место должно быть неприкасаемым. Мы обязаны сохранить всё в том виде, в котором оно дошло до нас благодаря Александру Борисовичу. Вплоть до кранов, не говоря уже о рукописях, письмах, рояле, столе, стульях, окнах. В этом и заключается вся удивительность Сенара.
— В последнее время вновь зазвучала давняя инициатива перемещения останков Рахманинова, похороненного в США.
— Наталья предлагала перезахоронить прах Рахманинова в Сенаре. А Александр Борисович вообще хотел перевезти его в Россию. Но это отдельная тема, которую я сейчас не буду комментировать.
— Каким вы видите будущее виллы под российским флагом?
— Не могу единолично принимать такие решения, но я бы предложил полностью открыть усадьбу, чтобы это был общедоступный музей с некой творческой начинкой. У нас есть мысль организовать в Люцерне конкурс молодых пианистов имени Рахманинова, главным призом которого будет возможность сыграть сольный концерт на рояле Рахманинова в Сенаре и записать там пластинку. Можно сделать летний фестиваль open air прямо на площадке перед домом. Можно сделать творческую школу для пианистов. Там рядом есть небольшой домик — в нем можно разместить резиденцию Фонда Рахманинова.
— Расскажите о деятельности этого фонда.
— Мы проводим до 50 крупных событий в год по всему миру. В фонд входят самые знаменитые люди — директора оркестров и фестивалей, музыканты, адвокаты и просто люди, близкие Рахманинову по духу. До сих пор фонд существовал на авторские отчисления, а сейчас они закончились — как вы знаете, именно в 2013 году истекло 70 лет со дня смерти Рахманинова, и его музыка перешла в разряд общего достояния. Наталья Рахманинова хочет, чтобы часть денег от продажи Сенара пошла на развитие фонда.
— Откуда появилась сумма в 18 млн швейцарских франков, в которую оценивается Сенар?
— Это та сумма, которую называл сам Александр Борисович.
— Сейчас родственники могут назначить другую цену?
— Очень трудно предположить, что будет дальше. Надеюсь, что спекуляции не начнутся и завышения цены в два-три раза не будет. А что будет, если какой-нибудь олигарх из Южной Америки придет и скажет: «Я даю $100 млн за Сенар»? Так что сейчас очень тонкий момент, когда надо контролировать ситуацию и не упустить шанс. Важно прописать все юридические моменты — стоимость земли, цену выкупа, ее точное распределение между наследниками. Слава богу, с Натальей сейчас работают два сильнейших адвоката, которые сами преклоняются перед Рахманиновым и не дадут спекулировать на эту тему.
— Когда можно ожидать новостей?
— Скорее всего, до Нового года.