Карл Лагерфельд рассказал правду жизни в «карлизмах»
В России выпущена новая книга об одном из самых мистических деятелей мира моды современности — Карле Лагерфельде. Однако для любителей цифр и биографических данных в ней нет ничего: «Карл Лагерфельд. Мудрость жизни. Философия стиля» сплошь состоит из афоризмов художественного директора модного дома Шанель.
Едкий язык Лагерфельда, в этом году отмечающего 80-летний юбилей, давно стал знаменит: особенно удачные высказывания модельера получили название «карлизмы».
Хотя автором книги значится Патрик Морьес, познакомившийся с Лагерфельдом еще в начале своей литературной деятельности, к изданию сборника приложил руку и сам фэшн-кумир. Во всяком случае, дизайн книги полностью соответствует требованиям Лагерфельда: минимум иллюстраций, плотные бежевые листы, обложка в лакированных профилях автора «карлизмов».
Крылатые фразы модельера собраны из множества журналов, газет и книг, документальных фильмов и интервью. Для более удобной навигации все афоризмы объединены в тематические главы: «Жизнь глазами Карла», «Мода глазами Карла», «Стиль глазами Карла», «Творчество», «Известность», «Книги» и др. Но, по всей видимости, автору удалось охарактеризовать не все высказывания — так появились еще две главы: «Карлизмы 1» и «Карлизмы 2».
Высказывания Лагерфельда зачастую грубоваты или чрезмерно прямолинейны. Он никогда не боится говорить, что думает. В то же время карлизмами он постоянно подпитывает сомнение читателя, с усмешкой признаваясь, что всё, что видит публика, — марионетка, которую он каждое утро готовит к игре.
— По утрам я четверть часа занимаюсь своей внешностью — готовлю марионетку к выходу на сцену. Это глубокая профессиональная деформация личности, — говорит он. — Люди могут говорить и писать обо мне всё, что хотят, или почти всё, потому что у меня принцип: говорите всё, что вам хочется, лишь бы только это не было правдой.
В то же время в «карлизмах» раскрываются и личные темы — например, почему Лагерфельд никогда не хотел иметь детей («Если бы ребенок в чем-то уступал мне, я бы не смог его любить»), или почему предпочитает жить один («Если ты достаточно известный человек и у тебя есть деньги, то уединение — высшая роскошь»), или почему никогда в жизни не употреблял алкоголь, наркотики или сигареты («Мой главный инстинкт — инстинкт выживания»).
О себе Карл отзывается с самодовольной иронией, не забывая напомнить читателю, что мир моды — поверхностен, а тенденция — последняя стадия перед устареванием. Однако Лагерфельд часто сам себе противоречит, а порой и просто лукавит. На последней странице этой добротной, долговечной книжки красуется последний «карлизм»: «Я словно скоропортящийся товар: то, что я говорю, не сохраняется».