«Служанки» отпраздновали четверть века на сцене
Перед началом юбилейных «Служанок» в фойе «Сатирикона» царило нервное оживление. Впрочем, не такое, как двадцать пять лет назад, когда легендарный спектакль был показан впервые — публика юбилейного вечера хорошо знала, куда она шла и кого хотела увидеть. Поклонники спектакля давно разделились между собой на обожателей исполнителей последней редакции — Дмитрия Бозина, Александра Солдаткина, Алексея Нестеренко и Ивана Никульча и на тех, кто помнит Константина Райкина в роли Соланж в постановке 1988 года.
Зрители экзальтированно перешептывались и украдкой показывали пальцем на героев вечера. «А это кто?» — «Это Лютвинский, он играл в старом составе», — типичный разговор в фойе.
К сожалению, юбилейный вечер смогли посетить не все экс-участники спектакля. Леониду Лютвинскому, Александру Зуеву и Сергею Зарубину пришлось отдуваться за отсутствующих коллег — Владимира Зайцева, Сергея Виноградова и Николая Добрынина. Однако главным героем вечера, безусловно, стал автор культовой постановки — Роман Виктюк.
— Сейчас мне кажется, что не было никаких двадцати пяти лет, — признался режиссер. — Когда мы играли спектакли впервые, в этом театре, в зале была невероятная тишина. Я был за кулисами и подумал: «Боже мой, ведь такая же тишина была в Петербурге начала XX века, когда зрители посчитали чеховскую «Чайку» провальной пьесой». Но теперь я чувствую совершенно другое — что мы только в начале пути.
Как и двадцать пять лет назад, зрители увидели простую историю, написанную абсурдистом Жаном Жене. Сестры служанки Клер и Соланж, прислуживающие в доме Мадам, донесли в полицию на Месье. В отсутствии хозяйки, страдающей по заключенному в тюрьме возлюбленному, сестры разыгрывают сцену убийства Мадам и готовят для нее липовый отвар с ядом. Преступлению не суждено сбыться — Месье выходит на свободу, а яд вместо Мадам выпивает Клер.
Согласно рекомендациям автора пьесы первому постановщику Луи Жуве, все роли в спектакле должны играть мужчины. Эта театральная хитрость гения абсурда призвана увеличить дистанцию между актером и ролью до той степени, где непонятна и неважна степень достоверности происходящего. На сцене перед нами человек, который в социуме играет роль мужчины, играющего женщину, играющую роль служанки, в свою очередь играющую Мадам. Однако спектакль Романа Виктюка лишен этого градуса абсурда, несмотря на то что все предписания Жана Жене выполнены в лучшем виде.
Зрители следят за историей «Служанок» вновь и вновь, искренне сопереживая нерадивым преступницам, хихикая над остроумными замечаниями Мадам и хлопая во время зажигательных танцев под Далиду. Пьеса заканчивается смертью героини — но этим не заканчивается спектакль Виктюка. Режиссеру явно не хватает пространства в произведении Жана Жене, и после финальной реплики действо продолжается еще полчаса.
Фактически это тридцатиминутный зажигательный поклон с головокружительными танцами в хореографии Эдвальда Смирнова. В самом финале звучит фраза, которая ставит окончательную точку по поводу авторства идеи постановки. «Я считаю, что в «Служанках» должны играть мужчины. Именно мужчины. Роман Виктюк». Режиссер превратил тяжелое абсурдистское произведение в праздничную феерию — и изменил историю постсоветского театра. Спустя двадцать пять лет бесконечных аншлагов в этой победе уже невозможно усомниться.
