Многие музыканты российской рок-сцены без образа врага жить не привыкли.
Это им в середине 1980-х менты советские привили, разгоняя кухонники и подвальники, ставшие одними из символов русского рока. И рок в сознании нашего человека стал четко ассоциироваться с протестом. Что ни текст песни, то настоящий музыкальный плакат.
Западные лабухи вовсю призывали к любви во всех ее проявлениях, рассказывали о навеянных колесиками LCD-битвах с драконами и орками, размышляли о сути бытия, затянувшись расслабляющим дымом однолетних растений.
А наши рокеры, углатываясь шамурлой, призывали не стрелять в пернатых, пафосно вспоминали о тех, кто рвался в бой, и категорически не хотели учиться играть на музыкальных инструментах. В их руках гитары не смеялись, не плакали и переживали, а молили о скорейшем завершении репетиции или концерта.
Конечно же, не во всех коллективах рок-самодеятельности раскаленный глагол ставили выше музыки и способности ее исполнять, но в большинстве было именно так.
Именно слово должно было сорвать «железный занавес», разрушить ненужные стены и дать возможность вдоволь надышаться воздухом свободы. Поэтому героем песен зачастую выступал страдалец-романтик, наделенный исключительно положительными чертами характера.
Эдакий странноватый человек-леденец с небольшим налетом праведной агрессии. Он ведь сначала должен разрушить всё старое, построить всё новое и при этом остаться в сердцах людей душкой. То есть всё по-революционному и далеко не ново. В эпоху 1980-х, благодаря «рок-лаборатории» и другим клубам, способствующим появлению новых талантов, рок-групп расплодилось больше, чем левых составов «Ласкового мая».
И большинство из этих групп несло в мир именно протест. Где сейчас эти пионеры подвального движения, думаю, объяснять не надо.
Но были исполнители, думающие о перспективах и понимающие, что на баррикадных темах бабки всю жизнь делать не получится.
Взять того же БГ.
Среди друзей и знакомых много почитателей его творчества, а мне вот так и не удалось оценить своеобразные вокальные данные этого исполнителя, не говоря уже о мудреных текстах.
Безусловно, они для просветленных, а убедить себя в том, что ты просветлен, дано далеко не каждому. Даже в состояниях, способствующих просветлению, выходу в астрал и другие миры. Когда же БГ начал гурушничать, стало ясно, что слоган «пипл хавает» далеко не чужд любителю тибетских фенечек с берегов Невы.
И вот БГ решил обозначить себя миротворцем, хотя от политики он был всегда далек. Впрочем, помня о бизнесе, на конфронтацию он не идет, стараясь выглядеть просто добрым пастырем.
Другое дело его земляк Юрий Шевчук.
Юрий Юлианович без разорванной души — как времена года без осени. Родина ведь как была уродиной, так в понимании «музыканта Юры» и осталась. А спасение родины у некоторых представителей российской творческой интеллигенции и тех, кто к ней себя ошибочно причисляет, — это что-то вроде национальной забавы.
Нет, конечно же, мне доводилось слушать песни группы ДДТ про осень, а в душе я надеялся, что Шевчук действительно переживает за Россию и хочет сделать её привлекательнее.
Вон он как, назвавшись «музыкантом Юрой», схлестнулся с Путиным. Такой человек не может фальшивить. Он спит и видит сны о цветущей России, о зажженных в церквах свечах и дожде в каждой новой песне.
Всё похоронил небольшой ролик, размещенный на одном из видеохостингов три года назад. Музыкант Юра вместе с Борисом Немцовым и Леонидом Парфёновым ждал посадки на частный самолет, чтобы вылететь в Танзанию. Не знаю, спел ли лидер ДДТ для Немцова и американского бизнесмена Йордана, но сам факт его появления в компании лидера партии ПАРНАС, вызывающего не у одного меня особое чувство, в актив музыканту Юре записать сложно.
Теперь он может сколь угодно бравировать отказом работать на корпоративах. Ведь вполне возможно, что сейчас это единственное, что отличает его от Ксении Собчак. А может, я ошибаюсь и Шевчук допустил сознательную ошибку, подумав: «Была не была! Один раз, да не Парнас».
А об одном из самых значимых персоналий российской рок-сцены многие стали говорить либо совсем хорошо, либо совсем ничего. Боюсь, что после участия в «Марше мира» Андрея Макаревича теперь многие не примут ни как повара, ни как аквалангиста, ни как музыканта тем более. Байки о своей оппозиционности и опале в советское время Андрей Вадимович может рассказывать родившимся уже в России, а не в СССР. Мы-то знаем, что в те времена «Машина времени» была одной из самых, если не самой успешной гастролирующей рок-группой.
И уже тогда юному Андрюше Макаревичу казалось, что своими стихами он учит нас жизни. А с годами он так уверовал в свою близость к познанию абсолютной истины, что этой самой истиной себя негласно и провозгласил.
Он давно перестал быть художником и стал оппозиционен и зол просто-таки до неприличия. Но допустил при этом большую стратегическую ошибку. Если ты имеешь бизнесы, то защищать эти бизнесы нужно не так. А если ходить в одной колонне с украинскими радикалами, а потом придумывать истории про кургиняновских соколов, обозвавших его «жидом», веру поклонников уже не вернешь.
Может, поэтому в одном из блогов Андрей Макаревич и написал, что этот народ уже не спасти. А о своем спасении ему говорить не пристало. Он давно над нами воспарил.
Грустная картина сегодня на отечественной рок-сцене. Как сказал один мой знакомый, «Хуже русского рока может быть только русский рэп». И ситуация схожа с той, что мы наблюдаем на российской поп-сцене.
Новых команд нет, а на афишных тумбах подретушированные лица одних и тех же стареющих рокеров. Даже известный критик, отдающий предпочтение наряду презерватива, и тот озабочен состоянием дел в российской рок-музыке. И к слову, зря кричал в микрофон музыкант Юра: «Попса — розовая пасть голодного пса». Ведь у российского рока и у российской попсы так много общего.
А есть и то, что их просто роднит. Это значимость для мировой музыки в целом. Будем откровенны — она равна нулю.