Человек-птица пролетел над Италией
На вопрос, как ему удается в жесткой конкуренции удерживать за Венецией статус не только старейшего, но и одного из главных киносмотров мира, заданный на вступительной пресс-конференции директору фестиваля Альберто Барберу, тот ответил, что не видит в Канне или Берлине своих соперников. Скорее — сторонников в борьбе за то, чтобы качественное кино продолжало существовать в мире.
Фильм, выбранный Барберой для открытия фестиваля, — Birdman («Человек-птица») Алехандро Гонсалеса Иньярриту, — тоже отчасти об этом. О «качественном» искусстве в мире попсы, о соотношении высокой и поп-культуры, о том, что восприятие публики меняется, как бы это ни было болезненно для тех, кто проклинает «попкорновое» кино, современную систему звезд — одним словом, всё то, что в мире принято называть Голливудом.
Герой фильма, знаменитый актер Риган Томпсон, в молодости завоевал миллионы поклонников, сыграв супергероя, Человека-птицу, и так сжился с этим своим персонажем, что даже перенял у него некоторые сверхъестественные способности. Но прошли годы, публика о нем слегка подзабыла, и теперь он пытается напомнить о себе, взяв уже совершенно иную вершину. Томпсон написал психологическую драму «О чем мы говорим, кода говорим о любви», ставит ее на Бродвее и играет главного героя.
На роль Томпсона режиссер выбрал Майкла Китона — того самого, четверть века назад ставшего Бэтменом, Брюсом Уэйном, у Тима Бёртона. В роли дочери Томпсона — Эмма Стоун, широко известная как девушка Человека-паука. Партнера героя по бродвейской сцене сыграл Эдвард Нортон, партнершу — Наоми Уоттс.
Едва ли не впервые Иньярриту, режиссер, всегда предпочитавший серьезно говорить о серьезных вещах, снимает почти комедию. Впрочем, кино о театральном закулисье, наверное, хотя бы отчасти не быть комедией попросту не способно.
Но размышления о природе творчества ставят много вопросов. Например — может ли человек неизысканного ума, коим является герой Майкла Китона, постичь глубины психологизма? Возместят ли искренность и талант отсутствие интеллекта? Может ли истинное искусство противостоять накату попсы? И не является ли попса, в свою очередь, тоже своего рода искусством? Все эти размышления, с какой бы легкостью они ни подавались, у Иньярриту звучат всерьез.
Фильм снят длинными планами, с минимальным количеством монтажных склеек, и режиссер признается, что смог достичь этого только долгим процессом репетиций, когда та или иная сцена доводилась до абсолюта — и лишь затем включалась камера. Весь ансамбль актеров работает выдающимся образом — возможно, еще и потому, что у каждого в доставшемся ему образе есть что-то личное.
— Как только закончили эту работу, я поняла, что хочу одного: проделать всё это снова! — признается Эмма Стоун, ставшая вместе с коллегами по «Бёрдмену» первой, кто прошел по красной дорожке Венецианского фестиваля в 2014-м.
Еще недавно между тремя главными фестивалями мира существовало четкое разделение «обязанностей». Канн отвечал за искусство плюс гламур. Венеция — за чистое искусство. Берлин — за искусство с политическим и социальным подтекстом. Но эти разграничения с каждым годом становятся менее ощутимы, а политические проблемы дают о себе знать всё острее. Во время вступительной пресс-конференции дирекции фестиваля и членов жюри (кстати, большое жюри впервые в истории возглавил не кинематографист, а композитор — автор музыки ко многим популярным фильмам Александр Депла) два стула на сцене оставались пустыми. Они символически предназначались для двух режиссеров, находящихся сейчас в тюрьме: иранки Махназ Мохаммади, которой недавно, несмотря на обращение к правительству страны ведущих мировых кинематографистов, добавили к 5-летнему сроку еще 2 года, а также Олега Сенцова, содержащегося под стражей в ожидании суда. Вслед за ММКФ и Никитой Михалковым Венецианский фестиваль выступил c просьбой о его освобождении.
Программа «Горизонты» — вторая по значению в Венеции — открылась фильмом, который не скрывает своего политического звучания. Картина «Президент» вынужденного покинуть родину иранского режиссера Мохсена Махмальбафа — история о диктаторе, отвратительном в своей жестокости, но и о не менее вопиющей жестокости революции. Фильм, который Махмальбаф определяет как протест против всякого рода насилия, является копродукцией Франции, Великобритании и Грузии, снимался целиком в Грузии на грузинском языке и с грузинскими актерами в главных ролях. По мнению режиссера, это уже само по себе является подтверждением того, что за последнее время Грузия пошла по пути демократии.
— Примерно в половине стран мира такой фильм попросту не мог бы быть снят! — говорит Махмальбаф.
Всего в разных программах 71-го Венецианского фестиваля будет показано 55 фильмов, отобранных из 1,7 тыс., присланных на селекцию. 20 из 55 сражаются за «Золотого льва» в основном конкурсе. Среди них российская картина «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» режиссера Андрея Кончаловского, для которого Венецианский фестиваль всегда был счастливым. Ее покажут 5 сентября, за день до церемонии закрытия и объявления победителей.
Альберто Барбера признается, что две картины ему при всем старании не удалось заполучить: это Gone Girl («Исчезнувшая») Дэвида Финчера и Inherent Vice («Врожденный порок») Пола Томаса Андерсона. Обе они отправляются на фестиваль в Нью-Йорк. Зато «Бёрдмена» Барбера отвоевал у Канна: дистрибуторы, которые выпускают фильм на американские экраны в октябре, решили, что фестивальная премьера в конце августа выгоднее, чем в мае. Ведь законы рынка всё чаще определяют то, как будет складываться фестивальная жизнь. Венецианский фестиваль, который в отличие от Канна и Берлина никогда не сопровождался кинорынком, в последние 3 года этот рынок у себя открыл.
Первый же стенд, на который попадают вошедшие в помещение кинорынка, — стенд «Роскино»: с Венецианским фестивалем у этой организации давние и близкие отношения. В каталоге DOORS, который «Роскино» при участии компании «Аэрофлот» представляет в Венеции, 32 картины, снятые отечественными режиссерами за последние годы: от «Двух дней» Авдотьи Смирновой до «Горько!» Жоры Крыжовникова, от «Любви с акцентом» Резо Гигинеишвили до «Роли» Константина Лопушанского.
Помимо фильмов в этом году «Роскино» будет представлять в Венеции и свой новый проект: Международный медиафорум, который пройдет с Петербурге с 1 по 10 октября. И там рынок — кино-, теле- и новых медиа — тоже будет играть важнейшую роль. Поскольку, с точки зрения главы «Роскино» Екатерины Мцитуридзе, запускать новый фестивальный проект без рынка означает обречь его на ограниченное существование. А у Петербургского медиафорума большие планы.
