«Кино создано, чтобы поддерживать в человеке надежду»
С 13 ноября в прокат выходит «Новая подружка», новая стильная трагикомедия от Франсуа Озона с Роменом Дюри в главной роли. Корреспондент «Известий» встретился с режиссером.
— В основе вашего фильма — одноименная новелла британской писательницы Рут Ренделл, при этом от текста осталось немного. Почему вы решили адаптировать чужой материал, а не написали свой?
— Да, я довольно сильно переработал оригинальный текст. С одной стороны, история Клэр и Давида не начиналась с мотива утраты, смерти близкого человека, с другой — заканчивалась убийством. Но я сохранил то, что мне нравилось в новелле больше всего — общий тон, интонацию повествования, в котором было очень много от сентиментального триллера: персонажей изводят семейные обязательства, они плывут по течению и понятия не имеют, куда их занесет. И интрига фильма, как в первоисточнике, строится на открытии чужого, инородного, пугающе непонятного человека внутри себя.
— Если пройтись по вашей фильмографии, можно заметить, что вы часто берете чьи-то сюжеты.
— Когда я собираюсь экранизировать произведение, то честно говорю автору: «У вас прекрасный текст, но я его предам и извращу» (смеется). Обычно писатели относятся с пониманием. В Лондоне фильм видела сама Рут Ренделл, старейшина цеха писателей-детективщиков Англии. Надеюсь, эта почтенная, старая дама нас поняла и простила (смеется).
— Как считаете, идиллический финал, которым вы завершили историю, возможен в действительности?
— Надеюсь на это (смеется). Мне было очень важно закончить таким успокаивающим многоточием, когда как в сказке — свадьба, дети и перспективы простого семейного счастья. Все, наверное, мечтают о чем-то подобном. И поэтому, мне кажется, зрителю будет легче идентифицировать себя с этой историей и принять моих персонажей. Да, я осознаю, что здесь надежды больше, чем правды жизни, но кино и создано, чтобы поддерживать в человеке надежду.
— У ваших последних фильмов общая мораль — достижение материального достатка не только не гарантирует спокойной жизни, но, наоборот, провоцирует проблемы. Это так?
— Вы совершенно верно заметили. Экономические или социальные аспекты жизни человека — вне моей области интересов. Поскольку меня интересуют довольно интимные переживания — сексуальные, нравственные, проблемы идентификации себя в обществе, самопознание. Мне легче сконцентрироваться на персонаже, у которого нет раздумий о том, где достать кусок хлеба. Зрителя легко дезориентировать, если с самого начала заставить сочувствовать бытовым неурядицам. Герои моих фильмов живут и действуют в довольно условной среде высшего среднего класса, где такого рода проблемы выведены за скобки.
— В России активно обсуждают государственную поддержку отечественного кино. Часто среди ориентиров называют французскую модель.
— Наша модель мне кажется оптимальной. Во Франции если фильм получает большую прибыль в прокате, то вырученные деньги не исчезают в никуда, а через сложную систему субсидий, авансов, выплат возвращаются к автору, позволяют снимать снова и снова. И эта система работает в равной степени и для коммерческих режиссеров, и для режиссеров «фильмов не для всех».
Франция — очень синефильская страна: люди здесь действительно любят смотреть кино, и кино разное. В год выходит несколько сотен фильмов всех жанров и бюджетов для любой аудитории. Я лично не испытываю никаких препон, снимаю то кино, какое хочу. Мне повезло, несколько моих картин имели коммерческий успех. Это позволяет после реализации одного проекта сразу приступать к следующему.
Кто тебе меня заменит?
Трагическая и ранняя смерть Лоры (Изильд Ле Беско) стала невосполнимой утратой для близких. Безутешны родители. Роняет скупую слезу муж Давид (Ромен Дюри), он остался с грудным ребенком на руках. Всхлипывает подруга детства Клэр (Анаис Демустье) и клянется «до конца жизни» быть рядом с Давидом, помогать во всем.
Об этом своем обещании через несколько дней Клэр сильно пожалеет. Отчаявшийся Давид отыщет парадоксальный, но действенный способ заполнить пустоту. И отыщет не где-нибудь, а в гардеробе почившей супруги.
«Новая подружка» — образцовый фильм Франсуа Озона, обреченный на успех у его преданной аудитории, но вряд ли способный эту аудиторию сильно расширить. Всё как всегда: безвоздушное пространство респектабельных районов Парижа и его окрестностей; холеные, но обаятельные и искренние герои; истории, которые могут насмешить или напугать, но оставляют стойкое ощущение досадного недоразумения — вот случилась такая напасть, а могла и не случиться.
Поиски новой чувственности и проблемы гендерной размытости, упакованные в обманчиво простой, мелодраматичный триллер — бесспорная вотчина модного французского режиссера, и конкурентов на этом поле у Озона можно пересчитать по пальцам.
С «Новой подружкой» всё немного сложнее — на освоенные территории неизвестно как проник витальный дух испанца Педро Альмодовара, чье незримое присутствие ощутимо почти сразу. Как минимум с остроумной карнавальной завязки — врачевание душевных ран посредством переодевания в любимую женщину. Альмодовару должно быть лестно. По мотивам романа Рут Ренделл, чья новелла лежит в основе «Подружки», испанец ранее снял две удачные картины — «Кику» и «Живую плоть».
Даже шутки у Озона стали вполне альмодоварские. «Ребенку нужна мать!» — оправдывается Давид в платье, кормя дочь из бутылочки. «Ребенку нужен отец!» — гневно парирует Клэр. Давид хмурится, но не сдается: «Я буду за двоих».
Конечно, за трагикомическим слоем есть и другие, поважнее и поинтереснее. Тонко и остроумно проводится мысль о том, что мы себя совсем не знаем. Настоящие наши желания, как греческие титаны из мифов, бродят где-то на глубине, мешают жить и периодически требуют свободы. Вот и Давид нашел свое истинное лицо, только нанеся макияж и напялив парик.
На материале «Новой подружки» можно было сделать стебную комедию, жесткий, даже кровавый триллер или грубую социальную драму — так, чтоб все рыдали или валялись от смеха. Но это не наш метод. Озон пощекочет, ближе к финалу немного встряхнет разомлевшего зрителя, а закончит почти сказкой. И это его право.
Однако ненавязчивость и природная легкость в который раз сыграла с ним дурную шутку. Спустя время почти весь фильм стирается из памяти — зацепятся лишь сцена шопинга Ромена Дюри, сцена в больнице да вышеупомянутая шутка. Весь многозначительный подтекст теряет живую плоть и остается умозрительной концепцией, с который ты вроде бы согласен, но уже не помнишь почему. Титаны опять нисходят на дно.