Президент Франции Франсуа Олланд предложил создать правительство еврозоны. Глава французского государства заявил об этом в статье, формально посвященной 90-летию Жака Делора, многолетнего председателя Еврокомиссии (1985–1995) и министра финансов Франции при раннем Миттеране (1981–1984). Дочь Делора Мартин Обри — бывшая первый секретарь Социалистической партии (2008–2012) и конкурент Олланда на внутрипартийных выборах за право баллотироваться на пост президента Франции в 2012 году.
Олланд не просто сделал широкий жест в адрес влиятельного гранда французской политики. Он попытался вернуть Франции ее место традиционного лидера в Европейском союзе. Не секрет, что тандем Франции и Германии всегда считался локомотивом ЕС. При этом политические решения диктовались французской элитой, а Германия обеспечивала экономическую поддержку. «Экономический гигант, но политический карлик», как высказался о ФРГ бывший канцлер Гельмут Шмидт, держался в тени Франции в связи с собственным нацистским прошлым.
Однако после провала на общефранцузском референдуме 2005 года проекта Конституции Единой Европы, составленного французскими элитами (конвент возглавлял бывший президент Франции Валери Жискар д'Эстен), влияние Парижа резко уменьшилось. Умелая политика Ангелы Меркель в сочетании с экономической мощью ФРГ привели к тому, что решения в Европе Германия теперь принимает единолично. Понятно, что французам это не нравится.
Олланд предлагает вернуться к старой идее «Европы двух скоростей». Дескать, есть центр Европейского союза, ускоренными темпами строящий единое государство, а есть периферия (Великобритания, Польша и т.п.), с завистью глядящая, как рядом возникает экономический гигант.
Предполагается, что в новую европейскую федерацию (Олланд не говорит об этом прямо, но все понимают, о чем речь), войдут все 19 государств еврозоны с их населением в 300 млн человек. Фактически французы предлагают возобновить проект строительства «Соединенных штатов Европы», забуксовавший в 2005 году.
Олланд утверждает, что создание правительства и парламента еврозоны позволит укрепить авторитет Европы, пострадавший в ходе недавнего греческого кризиса. Действительно, после того как европейские кредиторы жестко «продавили» Грецию, которой теперь предстоят болезненные экономические реформы, трудно ожидать, что ЕС будет по-прежнему восприниматься как оазис высоких стандартов по соблюдению прав человека и всеобщего благосостояния. А ведь подобный взгляд на Единую Европу стал привычным за десятилетия.
Европейцы создали единую валюту. Единая валюта означает создание единого правительства. Но на это не пошли. В итоге зона евро управляется еврогруппой — неформальным объединением министров финансов. Единственным крупным институтом еврозоны является Европейский центральный банк.
Теоретически французское предложение привлекательно. Кризис на Украине показал, что Европейский союз не является самостоятельным субъектом мировой политики. Американцы легко заставляют европейцев делать то, что выгодно Вашингтону. Например, вводить санкции против России.
А ведь архитекторы Единой Европы мечтали о равенстве с Вашингтоном в мировых делах. Мечтали о том времени, когда голос Европы будет звучать столь же громко, как и голос Америки.
Одновременно Британия подрывает единство ЕС, выбивая для себя особый статус, с правом не применять на своей территории ряд положений европейского законодательства. Если уступок не будет, британские элиты шантажируют европейцев выходом из состава ЕС во время предстоящего до конца 2017 года референдума.
Одновременно проходят инициированные США переговоры о создании Трансатлантической зоны свободной торговли — крупнейшего в мире экономического блока между США и ЕС. Если дела будут и дальше идти, как сейчас, Единая Европа вступит в блок в «разобранном» состоянии. Иначе говоря, традиционное лидерство Франции и Германии в ЕС будет уничтожено экономической и политической мощью США.
Германия и Франция совместно контролируют треть ВВП Европейского союза. Но только 1/6 потенциального ВВП Трансатлантической зоны свободной торговли (при половине ВВП, контролируемой США, ибо ВВП Америки равен ВВП всего ЕС). Если европейцы не пойдут на давно чаемое, но так и не случившееся на практике создание единого государства, о влиянии Парижа на мировые дела можно смело забыть.
Однако согласится ли на это Берлин? Ангела Меркель слишком привыкла к роли хозяйки Европы. Да, в мировых делах приходится следовать в фарватере политики США, но внутри ЕС Германия хозяйничает полноправно. Понятно, что проект создания правительства зоны евро будет означать ограничение влияния германского канцлера.
Олланд предлагает, чтобы правительство еврозоны контролировал «зональный» парламент. А значит, рядом с Меркель появится влиятельный и демократически избранный чиновник, который будет управлять экономикой 19 государств Европы. Отсюда до федерации государств еврозоны один шаг, и Германия станет лишь субъектом такого государства.
Поэтому большой вопрос, согласится ли на предложение Олланда Берлин. Германия находится в зоне комфорта — принимает все ключевые решения в Европе, при этом формально прячась за ширмой Европейского совета, где все решения принимаются демократическим путем. США усвоили, что если хочется позвонить в Европу, следует звонить в Берлин. Нынешняя промежуточная ситуация, когда Европа находится в состоянии то ли полураспада, то ли полуобъединения, крайне удобна для немцев. Они получают все выгоды от существования ЕС, не неся при этом никакой ответственности.
Обычно Берлин «гасит» еврообъединительные инициативы Парижа. Так, скорее всего, будет и на этот раз. Однако проблема существования Европы в нынешнем «разобранном» виде никуда не исчезнет. Это значит, что рано или поздно решение по усилению интеграции принять придется. Однако Германия сделает всё, чтобы такое решение было принято как можно позже.
