21 марта 2005 года в 20:50 по стандартному тихоокеанскому времени 30-летний американский программист Джек Дорси набрал на клавиатуре своего компьютера слова: just setting up my twttr. Это было первое сообщение в созданной за пару недель внутренней системе обмена статусами компании Odeo. Ныне эта система известна всему миру под названием Twitter. Спустя 10 лет существования ее оборот составляет $1,5 млрд, а состояние самого Джека Дорси оценивается в $2,7 млрд.
Twitter — одна из самых консервативных социальных сетей. За прошедшие 10 лет в нем не изменилось практически ничего — все те же 140 символов в сообщении, все та же простая хронологически выстроенная лента. Разве что изначальная концепция, предусматривавшая доступ к сервису через SMS, умерла естественной смертью в силу распространения смартфонов, на которых работает приложение.
Философия Twitter уникальна: без страха сделать личное публичным. Это как бы вывернутая наизнанку ICQ — то, что вы раньше писали своей девушке совершенно приватно, теперь может прочесть кто угодно. Это создает ощущение невероятной глобальной общности, и мощь этой объединительной силы Twitter такова, что его просто грех было бы не использовать как медиаинструмент.
Правда, политтехнологи рассказывают нам об электоральном значении интернета уже 20 лет. Подтвердить эти теории экспериментально пока еще ни у кого не получилось — простые встречи с избирателями до сих пор гораздо более эффективны, чем все социальные сети. Однако технологии развиваются с такой скоростью, что совершенно невозможно предугадать уровень их проникновения через один-два выборных цикла. Сегодня мы отмечаем 10 лет Twitter, а 10 лет iPhone мы будем отмечать только в следующем году. То есть 10 лет назад жизнь в интернете была совершенно другой. И какой она будет через следующие 10 — не знает никто.
А пока электоральные перспективы сети остаются лишь перспективами, политики и чиновники используют Twitter в качестве еще одного канала общения с публикой. Получается, надо сказать, не у многих.
Бывают люди, для которых интернет — среда, в общем, привычная. И такие люди чувствуют себя в Twitter так же естественно, как и в любой другой социальной сети. Таков, скажем, губернатор Кировской области Никита Белых. В своем Twitter он может и официальное губернаторское заявление сделать, а может и поговорить со знакомыми. И в обоих случаях он не выглядит чужим среди прочих. Не выглядит чужим и, например, зампред Центробанка, бывший сенатор Александр Торшин, хотя ему к среде и пришлось привыкать. Но освоился.
А бывают политики и чиновники, которые заводят себе аккаунт в Twitter просто потому, что так делают остальные. И совершенно не понимая, зачем он им нужен. После этого возможны два варианта: или на микроблог сажается «блог-секретарь» (или просто пресс-секретарь), или же политик начинает писать сам, не понимая ни аудиторию, ни формата, ни общей жестокости любой публичной среды.
В первом случае получается формально и скучно, на аккаунт никто не подписывается, а чтобы оправдать собственное существование, «блог-секретарь» покупает фейковых подписчиков, которых однажды кто-нибудь разоблачит, и работодатель «блог-секретаря» окажется в луже. Во втором случае политик или чиновник оказывается в луже, скорее всего, прямо сразу. Потому что когда мы видим уважаемого человека на фотографии или по телевизору в высочайшем присутствии, мы не знаем, что у него в голове. А когда этот уважаемый человек вдруг начинает писать с нелепыми ошибками и нести чушь — все уважение куда-то девается. Петр I еще 300 лет назад повелевал: «Указую на ассамблеях и в присутствии господам сенаторам говорить токмо словами, а не по писанному, дабы дурь каждого всем видна была». Сейчас господ сенаторов никто не заставляет писать в Twitter, но иногда они сами берутся. И дурь каждого всем видна непременно. Фамилии этих людей я не стану тут называть, но, поверьте, любой человек в Twitter знает их всех поименно, поскольку они являются излюбленным объектом насмешек.
Таким образом, мощнейший инструмент оборачивается против того, кто держит его в неумелых руках.
И в этой связи любой разумный политик должен подумать: перспективы социальных сетей, в том числе Twitter, в качестве предвыборного инструмента так и не доказаны. А вот методика использования того, что было сказано в соцсетях, против самого сказавшего появилась не теперь, и не вчера, и не третьего дня. Еще в Библии про это написано. И стоит ли рисковать, если бенефиты не определены?
Быть может, именно подобное размышление и является причиной того, что разумных русских чиновников и политиков в Twitter довольно мало. И нет никаких оснований предполагать, что их станет значительно больше. Даже учитывая естественное обновление и приход в руководящие структуры людей, в силу возраста довольно хорошо представляющих себе весь цинизм современного мира и умеющих разговаривать с этим миром на его языке.
И, вполне вероятно, самым популярным русскоязычным аккаунтом в Twitter так и останется микроблог премьер-министра Дмитрия Медведева с его редкими фотографиями и 1 (одним!) поздравлением с днем рождения какой-то девушки, которая об этом просила.
