Союзников станет больше
Громкое заявление поляков в конце мая о нежелании продлевать контракт с «Газпромом» можно считать латентным индикативом для ряда стран Старого Света. Вероятно, поэтому история с демаршем Варшавы получила свое продолжение и заслуженный отклик от адресата.
Ситуацию в начале июня подробно прокомментировал президент России Владимир Путин: «Газпром», в случае непродления контракта польской государственной компанией PGNiG, после 2022 года может предложить эти объемы газа любому другому партнеру в Европе». Он уточнил, что, согласно докладу председателя правления «Газпрома» Алексея Миллера, компания «изучает возможности осуществить предложение, сделать оферту любым другим партнерам — и польским, и европейским — приобретать сегодняшние объемы для Польши на белорусско-польской границе после окончания контракта, заключив новый контракт на 10–15 лет».
Эта речь президента России прозвучала 7 июня на пресс-конференции по итогам переговоров с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. «Это могут быть и польские компании, и немецкие, и австрийские, итальянские, французские, нам все равно. Кто-нибудь да купит. Если нет, то будем искать другие рынки, ничего страшного. Может, израильтяне купят и будут продавать этот газ Польше», — добавил глава государства.
Официальная позиция Польши состоит в том, что она не хочет быть связанной долгосрочными контрактами на покупку российского газа и намерена импортировать его только при конкурентоспособной цене «Газпрома». Варшава в данном случае возлагает надежды на сжиженный природный газ (СПГ), который уже летом должен начать поступать на новый терминал в Свиноустье — первый метановоз из Катара поляки ждут 17 июня — а в перспективе и на газопровод из Скандинавии Baltic Pipe. По планам эта «труба» должна связать месторождения на норвежском шельфе с Польшей через Данию, хотя перспективы этого проекта эфемерны.
А вот статистика I квартала свидетельствует о том, что поляки только увеличивают закупки газа у России — рост более чем на 40% контрастирует с заявленной установкой Варшавы на диверсификацию.
Возможно, что таким образом поляки «оповещают» Россию о своем стремлении в будущем получить новые уступки по цене на газ. Справедливо отметить, что прежде, в 2012 году, газовое соглашение было пролонгировано: тогда польская PGNiG получила от «Газпрома» скидку по контракту на голубое топливо.
В случае же если Польша расторгнет контракт, то попросту станет выбирать больше российского газа через страны-буферы — например, у Германии. Причем самой Варшаве это позволит в угоду евробюрократам рапортовать об успешной энергетической диверсификации. Так поступает сегодня Украина, трезвоня о многомесячном прекращении закупок топлива у РФ и замалчивая происхождение российского газа, поступающего в республику по реверсу из европейских стран.
Для «Газпрома» же «отказный» план Польши в целом вовсе не критичен, так как по расчетам российского концерна к 2022 году уже будет введен в строй «Северный поток-2». А инициатива Польши о расторжении действующего контракта в итоге только поможет загрузить новые газотранспортные мощности России. Правда, может пострадать белорусский маршрут — газопровод Ямал–Европа, более предпочтительный для Варшавы с точки зрения логистики и коммерции.
В концептуальном смысле «Газпром» намерен продолжать концентрироваться на приоритетных инфраструктурных проектах по доставке газа в ЕС — речь идет прежде всего о «Северном потоке-2». При этом стоит отметить, что тональность заявлений по газопроводу, исходящих от немецких партнеров, становится все более позитивной. Вице-канцлер и министр экономики и энергетики Германии Зигмар Габриэль огласил условия поддержки его страной нового проекта «Северный поток-2». Он исключил возможность регулирования нового проекта Третьим энергопакетом ЕС и выразил отношение своей страны к газопроводу как к экономическому проекту. При этом он перечислил три ключевых условия для формулирования твердой резолюции ФРГ в поддержку «Северного потока-2»: соответствие законодательству ЕС, отсутствие негативного влияния на транзит газа через Украину или препятствия поставкам в Восточной Европе.
Но даже эту противоречивость вице-канцлера уже можно трактовать как проявление сдержанной смелости в отношении российской газомагистрали. Германия «движется» в фарватере политики Брюсселя, и действовать высокому немецкому чиновнику без оглядки на «центр» не позволяет статус. Хотя он должен отстаивать национальные интересы, в том числе учитывать тот факт, что немецкие энергокомпании представлены в капитале «Северного потока-2».
В широком же смысле «Газпром» понимает, что европейские бюрократы просто так не откажутся от абсурдной затеи повлиять на динамику развития российского инфраструктурного проекта и, потворствуя русофобским установкам Вашингтона, по возможности «затянуть» стройку «Северного потока-2». Поэтому впереди у России — серьезные политические баталии за защиту и отстаивание конъюнктурных преимуществ своей новой газотранспортной инфраструктуры в Старом Свете. Однако я убежден, что пул европейских стран — союзников России в вопросе о расширении газовой кооперации будет расти, так как стратегическая цель проекта «Северный поток-2» — способствовать энергетической безопасности Европы. А разве не о ней — энергобезопасности — столь истово печется Брюссель?
Автор — руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности
