Паулина Андреева: «Я в первую очередь — женщина, а потом актриса»
Последние полгода имя Паулины Андреевой у всех на устах. Глянец с завидной регулярностью хвалит ее за стильные дефиле по красным дорожкам под руку с режиссером Федором Бондарчуком. Вслед за главной ролью в нашумевшем сериале «Метод» Паулина получила роль симпатичного андроида в телепроекте «Лучше, чем люди». С популярной актрисой встретилась обозреватель «Известий».
— Играть робота сложнее, чем человека?
— Это совсем другое. Существование моего персонажа очень структурное, потому что набор эмоций и мимических возможностей бота четко ограничен. Не может быть никакой импровизации. Например, я не могу себе позволить в кадре дышать полной грудью, как дышит человек, не моргаю и тембрально меняю голос. Всё это довольно сложно, но я себя уже натренировала.
— Сколько времени занимает перевоплощение?
— Обычный грим — как сегодня — занимает час. Но если мой бот травмирован — упал или попал под машину, требуется пластический грим, создание которого занимает 4–5 часов. С моего лица даже делали слепки — всё как положено.
— В этом проекте вы постоянно снимаетесь в линзах. Глаза не болят?
— Всё болит (смеется). Вообще съемочный процесс редко связан с комфортом, зачастую это какие-то неудобства и лишения: то грим, то погодные условия… Артисту всегда всё мешает. Но и к перевоплощениям, и к гриму в работе над ролью бота я отношусь с радостью и благодарностью. В нашем кинематографе я таких проектов и ролей не помню.
— Как вы готовились к роли?
— Этот вопрос обычно ставит меня в тупик (смеется). Я пересмотрела почти все иностранные фильмы и сериалы про роботов, это помогает. Училась на их примере «жить» и двигаться, как существо с внешностью человека, но состоящее из железа и датчиков.
— Вам везет на партнеров — снимались с Петром Федоровым, Константином Хабенским, Евгением Цыгановым… Проект «Лучше, чем люди» не стал исключением?
— Команда прекрасная, как и актеры, которые со мной снимаются, — это Кирилл Кяро и Оля Ломоносова. А еще замечательная маленькая девочка Вита — она одна из важнейших моих партнеров. Обычно дети в кино — сложная история. Но с Витой нам очень повезло, она органична и трудоспособна.
— После окончания Школы-студии МХАТ вы говорили, что нет ролей, которые вы мечтали бы сыграть…
— С тех пор ничего не изменилось (смеется).
— Вы вообще не верите в идею визуализации?
— Верю, но я стараюсь визуализировать не роли, а какие-то более глобальные вещи: семью, здоровье, любовь, жизнь. А всё остальное уже к этому притягивается. Я в первую очередь — женщина, а потом актриса.
— Тогда давайте поговорим о вас как о человеке. Вы верите в Бога?
— Я верующий человек, но на этом предлагаю оставить тему религии.
— Из чего складывается ваш день?
— Если говорить о свободном времени, то в моем выходном дне нет ничего особенного. Театр, кино, друзья, спорт, сон. Могу вообще никуда не выходить из дома, остаться на диване и читать.
— У вас есть настольная книга?
— Настольными книгами считаются те, к которым ты часто возвращаешься и перечитываешь. Такой книги у меня точно нет — мне нужно прочитать еще много литературы.
— Классической или современной?
— Разной. Я стараюсь много читать или слушать аудиокниги, лекции. Не бывает такого периода, чтобы у моей кровати не лежала книга.
— Что вы думаете о событиях, недавно всколыхнувших театральное сообщество? В частности, о высказываниях Константина Райкина?
— Знаете, я бы со своим мнением предпочла остаться в стороне. Считаю, что мне еще рано высказываться на такие темы. Константин Аркадьевич — талантливейший человек, которого я уважаю и люблю. Это всё, что я могу сказать.
— Почему вы предпочитаете промолчать?
— Думаю, что я в пути, и моя позиция еще утверждается на кухне в узком кругу. Именно потому что я всё еще прохожу какое-то становление, я не считаю, что правильно произносить это вслух. Ведь вполне возможно, что через год я буду думать иначе.
— Кто составляет круг людей, к мнению которых вы прислушиваетесь?
— Безусловно, это мои мама и папа, дедушка и бабушка. Есть близкие люди и в Москве, мнением которых я интересуюсь и подсказок которых я жду. К ним я обращаюсь и, думаю, буду обращаться всегда.
— Есть какие-то условные «фильтры», пройдя которые, новые знакомые могут перейти в ваше ближайшее окружение?
— Я чувствую это на уровне ощущений — мой человек или нет. У меня есть близкие товарищи и друзья из актерского цеха, которым можно доверять, на которых можно положиться. Они рады моим успехам и будут грустить в случае моих неудач. Таких людей немного, но они есть даже в этом суровом мире (улыбается). Это подарки судьбы, здесь нет какого-то аналитического подхода. Они как-то легко приходят в мою жизнь и многие годы не подводят меня, а я, надеюсь, не подвожу их.
— В последнее время в Сети стали активно обсуждать недостатки вашей внешности — например, обсуждать ваши уши. Вас это задевает?
— Правда? А что у меня с ушами? (Смеется.)
— А если серьезно, вы переживаете?
— Не очень. Я никогда в жизни даже не думала об этом, никогда не хотела в себе ничего изменить и никогда не испытывала комплексов, связанных с внешностью. Напротив, всегда старалась больше работать над своим внутренним содержанием. Поэтому для меня это было удивительно — если не сказать, что в первое время меня шокировало активное обсуждение этой темы. Еще совсем недавно никого не будоражила форма моих ушей, и мне это нравилось куда больше.
— Ваши поклонники негодуют — вы неактивно ведете социальные сети. Они хотели бы больше знать о вашей жизни.
— Ну что ж тут поделать. Да, я не веду социальные сети. У меня нет такой потребности, я закрытый человек, а моя жизнь — не общественное учреждение (смеется). Другое дело — успешные бизнес-Instagram, когда люди зарабатывают на этом большие деньги.
— Популярные актрисы как раз этим и занимаются.
— Да, и многие делают это очень талантливо. Но я не могу представить себя в этой системе координат: тратить на это свою жизнь, время, энергию. Иногда страшно чем-то поделиться с близкими людьми, потому что когда делишься — как будто чуть-чуть теряешь. А чтобы поделиться с тысячами…
— Как родители относятся к вашей известности?
— Сначала они очень переживали. У нас ведь не актерская семья, и газетные заголовки для родителей всегда были чем-то, что происходит с другими. А теперь это касается и меня. Когда кто-то плохо пишет об их дочери, о ее внешности, актерских талантах, моя мама сразу хочет найти этого человека и поговорить (смеется). Но мы провели с ними работу, и теперь они поняли, как всё это устроено. Больше нас это не тревожит.
— Ваша внешность помогает вам в профессии и в жизни?
— С одной стороны, помогает, потому что кино — в первую очередь визуальное искусство. А я, кажется, вполне киногенична.
— Вы сейчас вращаетесь в светском обществе и…
— Стоп! (Смеется.) Я не вращаюсь в светском обществе! Пожалуйста, не подбивайте меня под этот шаблон.
— Я имею в виду, что как актриса вы должны выходить в свет. Как вам внутри этого мира?
— Ставки на уровне тщеславия в нем гораздо выше, а среда «единомышленников» даже более концентрированная, чем в театре и кино. Я себя никак не ощущаю в светском мире, потому что я не внутри него. Даже посещая светские мероприятия, я скорее являюсь наблюдателем, нежели участником. Поэтому меня мало интересует, кто мне улыбается и что через минуту говорит за спиной. Это не мои друзья и не близкие мне люди, поэтому всё в порядке.
Справка «Известий»
Паулина Андреева родилась в Ленинграде. После школы поступила на факультет журналистики СПбГУ и проучилась там два года, после чего переехала в Москву и поступила в Школу-студию МХАТ (курс Р. Козака и Д. Брусникина). После окончания Школы-студии была принята в труппу МХТ им. А.П. Чехова, играет в спектаклях «№13D», «Dreamworks* *Мечтасбывается», «Дом», а также в постановке театра-студии п/р Олега Табакова «Дьявол». Снялась в кино- и телепроектах «Оттепель», «Метод», «Статус: Свободен», «Саранча».
