Как известно, международные отношения основаны на способности слышать друг друга и договариваться друг с другом. И в этом плане шутка модератора ПМЭФ о том, что Трамп умеет собирать людей вместе, была, конечно, шуткой лишь отчасти. Петербургский экономический форум этого года наглядно продемонстрировал, что Россия — во многом его усилиями — превратилась сегодня в тот центр глобальной политики, на который возлагает существенные надежды значимая часть остального мира. Надежды в части сохранения стабильности и договороспособности в динамично становящемся нестабильным мире. Действительно, и список VIP-гостей — а это и Эммануэль Макрон, и Синдзо Абэ, и вице-председатель КНР Ван Цишань, и глава МВФ Кристин Лагард, и итоговые цифры — 17 тыс. участников из 143 стран, 550 подписанных соглашений на общую сумму 2,365 трлн рублей — говорят о существенном прорыве России.
И Трамп действительно сделал много для того, чтобы ПМЭФ этого года стал рекордно успешным. Выход США из многостороннего соглашения с Ираном и подвешенная в итоге его встреча с Ким Чен Ыном критически расширили ареал неопределенности. Перенос Трампом практик жесткого бизнес-торга в политику шокирует традиционных партнеров США и ставит под вопрос сохранение всей глобальной политико-экономической конструкции. И это правда. В бизнес-торге вовсе нет необходимости позволять сохранять своему контрагенту лицо, да и завершиться он может поглощением или банкротством конкурента. А вот в отношениях государств это, как правило, исключено. Любое государство — это всегда существенно больше, чем представляющий его в данный момент политик. И в отличие от корпорации оно всегда хорошо помнит историю, и начинать «с чистого листа», как правило, не получается.
А Трамп не позволил сохранить лицо уже слишком многим. Так, от него уже получили символические пощечины и Меркель, и Макрон, когда сразу после их визита и вопреки их позиции Трамп вышел из многостороннего соглашения по Ирану. В заложниках у Трампа оказался и Синдзо Абэ. Под предлогом северокорейской угрозы и с целью выровнять торговый дисбаланс с США он оказался вынужден выделить $55 млрд в модернизацию военно-воздушных сил Японии за счет приобретения американских самолетов и разместить на территории Японии американскую систему ПРО. Но эти решения только поставили его под огонь критики в Японии и существенно отдалили возможность решения действительно важной для Японии проблемы островов: в условиях милитаризации региона рассчитывать на шаги навстречу со стороны России в этой части — как минимум наивно. Перед вызовом оказался и МВФ и не только из-за развязанной США санкционной войны, по сути, являющейся оборотной стороной протекционизма, но и из-за начавшей обсуждаться в Европе возможности перевода торговли с Ираном в евро.
При этом и выполнение требований США, как выясняется, не означает возможности сохранять привилегированные отношения. Впереди — анонсированное Трампом введение, вслед за 10-процентной пошлиной на металлы, 25-процентной пошлины на автомобили. В прошлом, в 1970-е, под пресс борьбы за интересы американского автопрома попала Япония с самыми негативными результатами для своей экономики. Сейчас же под этот пресс в полной мере могут попасть еще и Европа, и Китай.
Поэтому не стоит удивляться, что Россия столь динамично превратилась в зримый символ глобальной стабильности, который стал восприниматься как точка опоры и в Европе, и в Японии. И прозвучавшее в рамках форума заявление о фактическом появлении антисанкционной коалиции ведущих стран, образованной Россией, Францией, Японией и Китаем, на самом деле стоит воспринимать достаточно серьезно.
Но, разумеется, пока это еще не переход ситуации в новое качество. Пока это лишь явная декларация, в первую очередь Европы (а за несколько дней до ПМЭФ Россию посетила и Ангела Меркель), предназначенная для США. Традиционные европейские партнеры Америки совсем не готовы к демонстративному принятию того совсем не почетного статуса, который им отводит Трамп, и месседж об их сближении с Россией должен, по идее, если не отрезвить Штаты, то как минимум компенсировать то унижение, которому их подверг американский президент. На самом деле достаточно тяжело признавать, что ты до сих пор существовал в своей, отдельной от остального мира реальности. Но вдвойне тяжело, когда эту реальность разрушает традиционный партнер.
Однако, первый шаг уже сделан и, как сказал Синдзо Абэ, уже только этого может быть достаточно, чтобы увидеть новые открывшиеся перспективы. Понятно, что в новых условиях и соглашение с Ираном, и «Северный поток» буквально на глазах обретают новое символическое значение, превращаясь в институты, существование которых становится политически важным для сохранения Европой самоуважения, и критически важным — для расширения содержательного диалога с Россией.
А это расширение явно потребуется. До промежуточных выборов в США, которые пройдут 6 ноября, Трамп явно не сможет сделать существенных шагов навстречу Европе и Японии: внешнеполитические активы у него пока идут под размен ради внутриполитического результата. А он ему крайне нужен. Ставки высоки: этой осенью будет полностью переизбрана палата представителей, на треть — сенат и на две трети — губернаторский корпус. Иными словами, тот, кто победит в ноябре, и будет править Америкой. После них Трамп, возможно, и сделает уступки. Но не факт. Если американский истеблишмент увидит, что избранная Трампом стратегия «бегемот плохо видит, но при его размерах это — не его проблемы» сработала и не породила существенных демаршей от ущемленных партнеров, то ничего принципиально не изменится.
Поэтому период до начала ноября этого года по определению является «окном возможностей» для отношений России, Европы и Японии. И, похоже, в интересах всех — его активное расширение. Пока этот интерес тактический, но вполне возможно на следующем этапе он кристаллизуется и в стратегию.
Автор — доцент МГИМО
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
