Алёхина будет шить варежки для солдат, а Толоконникова — печь сладкое

Разрешилась интрига вокруг колоний, где будут отбывать двухлетний срок за хулиганство в храме Христа Спасителя активистки Pussy Riot Надежда Толоконникова и Мария Алёхина. По данным "Известий", первую везут в ИК-14 В Мордовию, где сидела юрист Юкоса Светлана Бахмина, а сейчас отбывает срок за убийство националистка Евгения Хасис. Вторую — в ИК-32 в Пермский край. 

Как и предсказывали «Известия», Толоконниковой и Алёхиной подобрали хорошие зоны подальше от Москвы, журналистов и правозащитников.

...Два блокпоста в Потьме и Барашеве, словно пограничные контрольно-пропускные пункты, перекрывают 50-километровый отрезок дороги. А между ними десять поселков и 16 зон. Сюда уже везут Надежду Толоконникову.

Поселок Парца находится в центре этого «колониального государства». Ничем особенным от других поселков он не отличается. Небольшие частные домики с маленькими огородиками за невысокими заборами. И две зоны, расположенные по обе стороны дороги. С одной стороны находится 13-я зона, где отбывала срок осужденная за терроризм Зара Муртазалиева, c другой стороны — ИК-14, где сидела юрист компании «Юкос» Светлана Бахмина и где теперь будет «чалиться» Надежда Толоконникова.  

— 14-я колония на хорошем счету, — рассказывает правозащитница Мария Каннабих. — Здесь был открыт один из первых реабилитационных центров для осужденных женщин, там отличная психологическая служба. В колонии есть даже водопадики, они успокаивают осужденных, да и вообще это красиво. Я была там много раз и хочу сказать, что там у женщин нет ни одной свободной минутки: они там работают, танцуют, поют, занимаются спортом. Конкурс там интересный проходит — «Красиво шить не запретишь», туда даже модельер Вячеслав Зайцев приезжал, много там швеек талантливых сидит.

Светлана Бахмина провела в этой зоне почти четыре года. Она утверждает, что в ИК-14 довольно жесткие порядки.

— Женщин, конечно, никто не бьет, как в других мордовских колониях, но требуют, чтобы все четко выполняли распорядок дня, — рассказывает Бахмина. — За нарушение формы одежды и режима содержания составляются акты, по которым администрация выносит дисциплинарные наказания. Ходили слухи, что за взятку можно снять нарушения. Но я с этим ни разу не сталкивалась.

В ИК-14 есть швейная фабрика по пошиву спецодежды и кондитерский цех, который был открыт в прошлом году. На одном из этих производств и будет трудиться Толоконникова.

— В российских исправительных учреждения работать обязаны все, — поясняет Бахмина.

Также в колонии есть отряд хозобслуги, который занимается обустройством зоны.
В колонии уверяют, что пока Толоконникову не привезли.

— Мы к встрече Толоконниковой не готовимся, — заявил «Известиям» дежурный начальник по колонии. — Что ее, с оркестром, что-ли, встречать? Придет с этапом из Потьмы, помоется в бане, получит форму и пойдет в карантин, как все.

Когда ожидается ближайший этап, дежурный не уточнил.

Раньше осужденных по мордовским колониям развозил специальный поезд, по проложенной между лагерными поселками узкоколейки.

— Cпецсостав шел с Потьминской пересылки до Барашево, где располагается зоновская больница, c остановками возле каждой колонии для выгрузки вновь прибывших зэков, — рассказывает один из бывших сотрудников. — Вечером «столыпин» шел назад и забирал осужденных, которым пришла пора освобождаться.

В 2005 году железную дорогу прежнее руководство втихую продало на металлолом, и теперь этапы возят на «воронках».

По словам одного из сотрудников, Толоконниковой в принципе повезло, что она едет в колонию, когда еще не холодно и уже не жарко. Автозаки зимой не отапливаются, летом же они превращаются в настоящую душегубку.

— Так что поедет с комфортом, — заключает экс-сотрудник Мордовского УФСИНа.

Пермская колония № 32 ждет Марию Алёхину еще только через две недели — этап из Москвы на Урал может длится до месяца. Эта зона в крае считается одной из лучших, здесь находится около тысячи человек, сидят в основном за наркотики.

32-я колония была организована в 1957 году для строительства кирпичного завода. Строили завод мужчины — 1,6 тыс. человек. В 1960-м ИК перепрофилировали в женскую и открыли «Дом ребенка», где содержались дети осужденных женщин со всего СССР. Кирпичный завод вскоре закрыли, а на его месте открыли швейную фабрику. В рамках реформы ФСИН, начатой несколько лет назад, эта зона теперь только для «первоходов» — сюда попадают лишь впервые осужденные женщины.

В 2008-м году здесь открыли Школу компьютерной анимации в рамках проекта «Центр коллективного творчества». Результат превзошел все ожидания: женщины, которые до этого никогда не видели компьютеры и не знали слов «монитор» и «принтер», освоили 3D-мультипликацию. Тут же им читали лекции по истории искусств, анимации и дизайну, осужденные проходили спецкурс по программным продуктам.

— Мы тут заменили наркотические «мультики» на настоящие, — рассказывали осужденные в интервью различным СМИ. Девушки получали навыки, которые очень востребованы и в рекламе, и в дизайне, и на телевидении.

Одним из авторов этого проекта был известный тележурналист Александр Любимов. Сам Александр много раз был в этой зоне.

— Это был прекрасный проект с точки зрения всех разговоров о гуманизации системы наказания, — говорит Любимов «Известиям». — Но, к сожалению, мы его вынуждены свернуть. Мы трудоустроим тех девочек, которых обучили, они будут работать в нашей студии в Перми. Хотели взять еще 40 человек. Мы отремонтировали старое убогое здание, чтобы разместить там еще 100 компьютеров и начать обучение новых девочек.

По словам Любимова, в зоне поменялось руководство, которое думает только о том, «как побольше сшить варежек для Вооруженных сил на допотопных машинках».

— Системе наплевать на людей, наплевать, что эти женщины, вернувшись домой, будут или голодать, или снова пойдут на преступление — ну где они будут этой швейкой потом заниматься? — переживает Любимов. — Очень жаль, что столько надежд похоронено, что мы не нашли поддержки в новом руководстве ФСИН, по большому счету помогает нам только новый губернатор края Басаргин — мы в спешном порядке достраиваем центр, где экс-осужденные могли бы не только работать, но и жить после отсидки.

Так что Мария Алёхина из Pussy Riot вряд ли освоит востребованную профессию 3D-мультипликатора, зато научится, как и остальные, шить варежки для солдат, горько заключает известный журналист.

Уполномоченная по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина рассказала "Известиям", что ИК-32 находится в черте города Перми и легко доступна для посещения родственниками. К тому же, родные осужденных могут из любой точки нашей страны  заказать переговоры по системе видеосвязи, через интернет-канал.

- Мы регулярно там бываем, последний раз там были в октябре 2012 года, - говорит Марголина. - На особом контроле у нас обращения, связанные с неоказанием медицинской помощи осужденным или ее ненадлежащим качеством - таких жалоб в последнее время стало больше. Для проверки привлекаем органы Росздравнадзора, прокуратуры и Главного управления ФСИН России по Пермскому краю. Рассмотрение каждой жалобы на медицинское обеспечение ставлю на личный контроль, и, как правило, по каждой жалобе принимаются необходимые меры.

По словам Татьяны Марголиной, из ИК-32 было несколько обращений женщин на несоблюдение их трудовых прав - осужденных привлекали к сверхурочным работам. После проверки, проведенной аппаратом уполномоченного, их права были восстановлены.