«Танцовщикам Большого нужно объединиться и поддерживать друг друга»

На сцене Мариинки-2 в рамках перекрестного Года Россия–Голландия прошли гастроли Нидерландского театра танца, представившего жителям Северной столицы вечер одноактных балетов. С художественным руководителем одной из лучших компаний современного танца, хореографом Полом Лайтфутом встретилась корреспондент «Известий».

― Как вы можете оценить здание Мариинки-2?

― Вчера я впервые посетил этот театр, и мне там понравилось. Паркет, стены, пол оформлены просто, но при этом там очень красиво.

― Штатные артисты театра жалуются, что гримерки до сих пор находятся в состоянии ремонта. Ваши танцовщики довольны предоставленными для работы условиями?

― Комнаты для артистов очень хорошие: они большие, в них много пространства, всё очень новое и хорошо сделано. Я не был в артистических комнатах для музыкантов, может быть, там действительно грязно.

― Два года назад вы возглавили труппу NDT. Считаете это высшей точкой своей творческой карьеры?

― Как танцовщик я начал работать в NDT с 1985 года, затем был хореографом, главным хореографом. И только два года являюсь артистическим директором. Руководство труппой — это тяжелая работа, но она мне очень нравится. NDT― танцевальный театр, который всё время меняется. У нас нет закрепленного репертуара, мы постоянно создаем что-то новое. Я люблю своих коллег, хотя иногда мне приходится проявлять характер. Но это жизнь.

― Вам больше нравится работать с основной труппой NDT или с молодежной?

― Я одинаково люблю обе компании. С танцовщиками из NDT-1 мы пережили хорошие и плохие времена, смеялись и плакали вместе. Я очень люблю NDT-1, потому что там  настоящие профессионалы. Артисты из NDT-2 — другие: это молодые, талантливые ребята, имеющие творческий голод, свежесть. У них все только начинается, и это прекрасный старт. К сожалению, 5–6 лет назад пришлось закрыть NDT-3: компанию для танцовщиков пенсионного возраста. Нам не хватало финансовых средств, три балетные компании ― это слишком много.

― В вашей труппе бывают конфликтные ситуации из-за распределения партий?

― У нас нет привычной балетной иерархии, нет разделения на принцев и принцесс, фрейлин и т.д. В NDT — все принцы. Думаю, зрители, читая имена в программке и смотря балет, всегда знают, какие артисты являются лучшими в том или ином спектакле.

― На ваш стиль сильно повлияло творчество Иржи Килиана.

― Г-н Килиан был моим директором на протяжении 20 лет. Он был одним из первых, кто помог мне и моей жене Соль Леон осознать себя хореографами. Как и у Иржи Килиана, в моих балетах большую роль играет музыка, для движений характерна легкость, а композиция имеет фазы статики. Я также перенял у него принципы работы с декорациями и пространством.

― Вы более 20 лет создаете балеты в соавторстве с Соль Леон. Как происходит ваш творческий процесс?

― Мы всегда работаем по-разному. Постоянно находимся в творческом диалоге. При этом почти не обсуждаем постановки, не строим заранее планов, полагаемся на инстинкт. Бывает, что при создании балета происходит наслоение независимых пластов, воплощающих мои или ее идеи. Это поистине сумасшедший процесс. Я не люблю создавать один. Когда работаю с Соль Леон, мои идеи могут подвергаться сомнению, мы можем спорить. И это прекрасно. Правда, порой у нас случаются серьезные столкновения, ведь мы принадлежим к разным культурам: Соль ― из Испании, а я ― из Англии. Но я считаю, что это хорошая комбинация.

― Вы знаете о кислотной атаке, которой подвергся худрук балета Большого театра Сергей Филин?

― Я знаком с Сергеем Филиным. То, что с ним произошло, ― ужасная трагедия. Я презираю жестокость и не понимаю этого поступка. Балет ― прекрасное светлое искусство, глобальный язык общения. Нападение на г-на Филина перемещает нас из области творчества в область политики. Мне кажется, после этой трагедии балетной труппе Большого важно объединиться и поддерживать друг друга.

― Артисты Большого театра не имеют права без разрешения администрации общаться с прессой и критиковать недочеты рабочего процесса. Ваши танцовщики могут открыто говорить о своих проблемах?

― Конечно. В отличие от театральных трупп наши танцевальные компании отличаются большей демократичностью. У нас каждый имеет право на свободу слова.

― Вы слышали об увольнении Николая Цискаридзе?

― Я не знаю, кто это.

― Диана Вишнёва, с которой вы и Соль Леон сотрудничали над балетом «Объект перемен» в рамках ее проекта «Диалоги», признавалась, что за время совместной работы вы стали для нее семьей. Какие ощущения остались у вас от общения с Дианой?

― Я называл Диану «маленькой птичкой» (смеется). Диана ― превосходная. Она большая звезда, очень красивая балерина, обладающая фантастической техникой. Время нашей совместной работы было прекрасным. Но Диане приходилось очень тяжело. Иногда у нее что-то не получалось, она плакала. Но, несмотря ни на что, упорно проникала в нашу хореографию, потому что очень хотела станцевать этот балет. Диана Вишнёва получила «Золотую маску» за проект «Диалоги». Я счастлив за нее. На этот спектакль она потратила много времени и сил, это ее детище.

― Вы любите ставить балеты на сочинения композиторов-минималистов: Филиппа Гласса, например. Что вас привлекает в этой музыке?

― Я не считаю Филиппа Гласса минималистом. Да, он использует репетитивную технику. Но в его музыке много романтики. Мне кажется, что она прекрасно подходит для танца. Я и Соль создали 12 балетов на его музыку. Я пробовал обращаться к разной музыке: от композиций Бьорк до барочных опусов и сочинений Бетховена. Но, видимо, это не мое: у меня не возникает желания ставить танец. А под музыку Филиппа Гласса я хочу танцевать.

― В ваших ближайших планах есть проекты в России?

― Я надеюсь, что в скором времени мы вновь приедем в Санкт-Петербург. Это очень артистический город, танец здесь имеет богатую историю. Идеи некоторых проектов уже в стадии формирования. И я надеюсь, что их удастся воплотить в жизнь.