Российскую космонавтику в последнее время принято критиковать за отставание, деградацию, отсутствие новых идей. Еще 7–8 лет назад мы были номером один на коммерческом рынке пусков, а сейчас теряем позиции, часто случаются аварии, находят партии бракованных двигателей.
Всё это неприятно, но преодолимо. Качественные двигатели российские предприятия делать умеют (пример — НПО «Энергомаш», поставляющее их в США), контроль качества производственных процессов — там, где это необходимо, обеспечивается (сколько лет «Союзы» летают без аварий). Бьющие в глаза проблемы технического плана — это всё вопросы организации процессов, то есть решаемые.
Основная проблема отечественной космонавтики в другом: жесточайший кризис целеполагания. Стратегии, единого плана, объединяющей концепции у российской космонавтики нет. Чем и объясняются многие несуразности: непонятная ситуация с ракетой «Ангара», которая создана, но не летает, космодром Восточный, который построили и не используют, сверхтяжелый носитель, который постоянно проектируют, но не строят.
Кризис этот давно пытаются решить. В 2011 году «Роскосмосу» предложили написать сценарий развития на десятилетия вперед, предусмотрев стратегические цели. В космическом агентстве такой документ написали, и все в нем было логично: в 2020-х годах летим на Луну, в 2030-х основываем там обитаемую базу и полигон, потом готовим экспедицию на Марс и там обустраиваемся.
Концепция была одобрена, о планах освоения Луны как стратегической задаче объявили официально. И в «Роскосмосе» сели писать проект Федеральной космической программы (ФКП), в которую включили то, что нужно для этого: новую ракету, новый корабль, посадочный модуль, лунный грейдер, лунный кабелеукладчик... Потом пришел кризис, а за ним — время утверждения ФКП, из которой всю эту тематику вычеркнули. Оставили только корабль «Федерация» — его уже начали делать к тому моменту. По сути, лунную программу отменили, хотя официально «перенесли на последующие периоды». То есть на то время, когда в бюджете России будет пара лишних триллионов на лунную базу. Это время, когда вокруг будет наблюдаться нечто вроде «великорусской Швейцарии»: все будут сыты, учителя станут получать достойную зарплату, вузы окажутся вровень с лучшими мировыми и онкоцентры построят везде. До тех пор ни один здравомыслящий политик на лунную базу денег не даст. И будет прав, так как у государства практических задач на Луне нет.
Ветераны отрасли с ностальгией смотрят в прошлое, надеясь, что дальновидные правители снова возродят космические проекты в масштабах СССР. Но этого не будет — сменилась эпоха. Ракеты Р-7, «Протон» и прочее наследие, которое мы эксплуатируем до сих пор, создавались не для того, чтобы запускать людей и станции в космос: их делали, чтобы отнести заряд по месту жительства вероятного противника. А полет человека — сторонний проект, реализованный на уже готовой и испытанной инфраструктуре. Лунная одиссея американцев была прямым ответом нам и всему миру на тот вызов, который был брошен СССР, где сначала запустили первый спутник, а потом вывели на орбиту Гагарина. Штатам было важно доказать (самим себе в первую очередь), что их страна в технологическом плане — номер один. На то и были потрачены деньги.
Противостояние держав не закончилось — оно перешло в новые формы. Соревнований в духе «кто первый покорит Луну» (Марс, спутники Юпитера) больше нет. И поэтому «Роскосмос» не смог продать государству лунный проект. Так же как NASA не смогло продать марсианский проект американскому правительству. Программой организации марсианского города заведует Илон Маск, частный инвестор. В России частные инвесторы в отрасли, кстати, тоже появились. Денег у них пока мало, но им под силу сформулировать новые цели. Которые вряд ли будут такими же масштабными, как лунная база, но, скорее всего, не менее интересными.
Еще один возможный путь выхода из сложившегося кризиса — международная кооперация. Непростые отношения на Земле не мешают нам взаимодействовать с США в космосе, что мы наблюдаем уже много десятилетий. Например, можно скооперироваться с Маском в части покорения Марса: у нас создается ядерная электродвигательная установка (ЯЭДУ) — в теории наиболее подходящий двигатель для марсианской экспедиции. Американцы пока такими вещами не занимаются. Когда доделаем ЯЭДУ (это 2025 год), будет с чем войти в международный марсианский консорциум. До 2025 года на Марс всё равно никто не полетит.
Потенциальные пути выхода из кризиса целеполагания есть. Но сценариев, реализуемых прямо сейчас, нет. И это внушает опасения за отрасль, которой мы привыкли гордиться.
Автор — заместитель главного редактора газеты «Известия»
