Зачем России сильный рубль
Последнее время российские чиновники экономического блока постоянно говорят о завышенном курсе российского рубля, который бьет по экспорту, импортозамещению и доходам бюджета. И у сильного, и у слабого рубля есть свои плюсы и минусы. Однако для России курс рубля — это вопрос прежде всего политический, а не экономический. Если хотите, это вопрос статуса России как глобального геополитического игрока.
Современная Россия одна из немногих действительно суверенных стран, которая может проводить политику без оглядки на Вашингтон и другие мировые столицы.
Российские вооруженные силы держат паритет с США и НАТО. Россия занимает второе место в мире на рынке вооружений со среднегодовым объемом продаж $15 млрд. И имеет все шансы стать фабрикой военных технологий для всего незападного мира. Нефтегазовый сектор и атомная промышленность также являются основными конкурентными преимуществами нашей страны в глобальной экономике. Однако в целом вес России в мировой экономике и финансах невелик. И это понятно, ведь для того, чтобы сформировать в глобальной экономике суверенный экономический центр силы, нужно 200–250 млн человек, или, как говорят на Западе, потребителей. И здесь на первый план выходит идея евразийской интеграции.
Глобализация — это объективное будущее человечества, результат развития интернета, связи, финансовых и транспортных технологий. Ни Дональд Трамп, ни Марин Ле Пен не смогут изменить ход истории. Однако если глобализация возьмет паузу, то у России будет прекрасная возможность заняться бывшим советским пространством, а также более тесным сотрудничеством с Турцией, Монголией и Ираном. Последние две страны в деловых кругах в среднесрочном плане вообще называются потенциальными кандидатами на вступление в Евразийский союз.
Работа в направлении евразийской интеграции, ее успех или неудача фактически определят место России и русских как этноса в XXI веке, в будущем едином окончательно глобализированном мире. Быть миноритарием в глобальной экономике и финансовой системе, осажденной Западом крепостью — однозначно не лучшая доля для страны, которая еще тридцать лет назад контролировала половину мира. Успех Евразийского союза прежде всего зависит от отношения рядовых граждан других стран к России. Пример Украины показывает, что ставка только на политическую и деловую элиту постсоветских стран ошибочна; работать надо с обычными людьми. Современные нации, в том числе в бывших советских республиках, полностью буржуазны. На первое место они ставят личный финансовый интерес, свой уровень дохода и качество жизни. Поэтому Россия будет привлекательна для евразийской интеграции тогда и только тогда, когда зарплаты и прочие доходы россиян будут намного выше, чем у ее соседей. Когда Москва не на словах, а на деле превратится в международный финансовый центр. Когда будет намного более комфортно жить и работать в России. А для этого прежде всего нужен сильный рубль. Фактически с точки зрения геополитики сильный рубль — это цель, которая оправдывает любые средства.
Никакой единый рынок товаров, услуг и капитала в принципе невозможен без единой, скрепляющей общую экономику валюты. Сама идея принадлежит президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву, а единый евразийский Центробанк запланирован в Алматы. Вероятно, сначала новая валюта будет введена для трех республик: Белоруссии, РФ и Казахстана. Новая наднациональная денежная единица будет очень похожа на российский рубль. Экономики Белоруссии и Казахстана намного меньше российской. И если российский рубль будет слабым, то Минску и Астане переходить на евразийскую валюту смысла просто не будет. Инструменты для сильного рубля у России есть. Международные резервы России составляют около $400 млрд. Неплохая валютная заначка есть у «Сургутнефтегаза» и других компаний-экспортеров. Можно вспомнить и о зарубежных накоплениях российской офшорной аристократии. Вопрос в политической воле и экономической политике, которая должна обслуживать интересы государства, его геополитические амбиции, а не частную финансовую выгоду отдельных компаний или даже отраслей.
Автор — кандидат экономических наук, директор аналитического департамента компании «Альпари»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
