Смерть Олега Видова — большая утрата для всех нас. Я вспоминаю его с теплотой — он поддержал меня в трудный период эмиграции, когда я искал себя в Америке. Мы познакомились в Лос-Анджелесе, где-то в середине 1990-х годов. Я приехал в Голливуд несколькими годами ранее, не сразу нашел работу в кино, как и многие здесь, и снимался в своих первых фильмах.
Олег уже давно жил в Голливуде, эмигрировав еще в начале 1980-х годов. Самих обстоятельства за давностью лет уже не помню: возможно, впервые мы столкнулись на пробах, или на одной из «русских» вечеринок. Русская община вообще сравнительно небольшая, мы все друг друга знаем, и знакомство было неизбежным.
Наши отношения почти сразу стали приятельскими, даже теплыми. Я неоднократно бывал у него дома, был знаком с его прекрасной женой Джоан Борстен. Всякий раз, когда встречались на кастингах, были рады друг другу, обменивались шутками. Нам удалось даже пару раз поработать вместе ― например, на сиквеле культового фильма ужасов «Исполнитель желаний». Позднее наши встречи стали все же реже. Он стал меньше сниматься, переехал из района Студио Сити в Малибу, довольно далеко от центра города, подальше в горы.
Где-то в 2007-2008 годы мы с российским журналистом Мумином Шакировым вместе делали документальный фильм «Голливуд. Русская дорожка» — о наших эмигрантах в американском кино. Я выступал кем-то вроде проводника по этому миру и ведущего. На интервью мы заглянули и к Олегу. В этом фильме он подробно рассказывает о съемках в «Битве на Неретве» с Юлом Бриннером, причинах эмиграции и побеге через Австрию на Запад. После этого опять была пауза. В 2012 году Олег пришел на премьеру моего спектакля «Записки сумасшедшего». Я был очень рад его видеть, и это, к сожалению, была последняя наша встреча. Сейчас его не стало.
Его быт ко времени нашего знакомства можно считать благополучным, но это по голливудским меркам.
Прошлые заслуги здесь мало что значат, нужно постоянно ходить на кастинги, каждый раз доказывая, что ты лучше остальных подходишь на ту или иную роль.
Большинство ролей, которые тогда предлагали русским артистам, были отрицательные. Олега это сильно возмущало. Одно время он даже пытался организовать русское сообщество актеров, чтобы открыто потребовать от продюсеров перестать показывать русских бандитами, но особо ничего из этого не вышло.
Не могу сказать, что он легко переносил эмиграцию. Как я понимаю, когда-то русская община была довольно дружная, все довольно тесно друг с другом общались, но к моему приезду эти времена постепенно отходили в прошлое. Вражды и сейчас нет, мы очень дружелюбны друг с другом, когда вдруг появляется повод встретиться, но общности как таковой нет. У каждого своя жизнь. Кто-то больше дружит с соотечественниками, кто-то меньше, это зависит от человека. Олегу повезло найти себе спутницу в жизни. Я думаю, именно Джоан в каком-то смысле примирила его с Америкой, помогла обрести почву под ногами, дала возможность чувствовать себя уверенно.
Кроме того, одно время они вместе занимались бизнесом. Их компания Films by Jove в 1990-е годы выкупила права на советские мультфильмы, чтобы отреставрировать и прокатывать их на Западе. Особых подробностей этой затеи я не знаю, лишь помню слова Олега, что это дело отняло у него много сил и нервов.
Когда мы встретились, я был новичком в Голливуде. За плечами ― Школа-студия МХАТ и несколько фильмов здесь в Америке. А он приехал в статусе звезды советского кино. «Джентльмены удачи», «Всадник без головы», «Легенда о Тиле» ― все в мое время смотрели эти фильмы. Но никакой «звездности» в Олеге не было и в помине. Наоборот, его отличала доступность, непосредственность, простота в хорошем смысле. Мы много общались, но я никогда не замечал с его стороны претенциозного поведения или большого самомнения. Скорее наоборот, видел искреннее добродушие и какую-то беззащитность перед ударами судьбы…
Автор ― американский актер русского происхождения, преподаватель Института Ли Страсберга
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
