На днях разразился настоящий дипломатический скандал, вызванный тем, что президента Германии Франка-Вальтера Штайнмайера, выразившего готовность поехать в Киев вместе с коллегами из Польши, Литвы, Латвии и Эстонии с целью поддержки Украины, там сочли нежелательным лицом за якобы слишком тесные связи с Россией. В свою очередь посол Украины в Германии Андрей Мельник, который то и дело публично критикует позицию официального Берлина в отношении РФ, заявил, что украинская сторона вместо Штайнмайера желала бы видеть канцлера Олафа Шольца. Как и следовало ожидать, глава германского правительства выразил недоумение по поводу такого решения и заявил, что «пока не намерен посещать Украину». В германском парламенте также высказались против поездки канцлера в Киев, посчитав ультимативный тон украинской стороны неприемлемым.
Вообще история дипломатии и дипломатический этикет, видимо, в скором времени пополнится новыми разделами под условным названием «казус Украины», включившей в международную практику ненормативную лексику, грубость, навязывание союзникам комплекса вины и предъявляющей им все более высокие требования. При таком поведении официальный Киев всё больше походит на абьюзера, то нападающего с обвинениями на своих партнеров, то выпрашивающего у них помощи и защиты.
В этом контексте стоит вспомнить, что в феврале 2022 года от Киева поступила заявка на немедленное вступление в Европейский союз по специальной (ускоренной) процедуре. Теперь же история с несостоявшимся дружеским визитом Штайнмайера дала повод экспертам усомниться в потенциальной реализации и без того призрачного, как многие считают, проекта.
И все-таки, какие шансы имеет Украина стать в самое ближайшее время полноправным членом ЕС? В этой связи уместно напомнить, что история украинской евроинтеграции насчитывает уже без малого 30 лет. Так, еще в 1993 году при президенте Леониде Кучме Киев заявил о приоритете европейского вектора и обозначил стратегическую цель добиться вступления в ЕС. С тех пор каких только документов не было подписано, в том числе: базовое соглашение о партнерстве и сотрудничестве (1994 год, вступило в силу четыре года спустя); план действий по Украине, составленный Еврокомиссией (1996); план «Путем европейской интеграции» (2004); включение Украины в программу «Восточное партнерство» (2009); Соглашение об ассоциации с ЕС (2014) и прочие. Шумной победой стало номинальное объявление о введении в 2015 году безвизового режима для граждан (фактически для его имплементации потребовалось еще два года).
Это, казалось бы, неспешное, но последовательное восхождение к евроинтеграционным высотам было грубо прервано «неблагодарными» жителями Нидерландов. В 2016 году на консультативном референдуме 61% из них высказались против Соглашения об ассоциации, что фактически закрыло перед Украиной европейские двери на неопределенное время. Тем не менее, некоторые подвижки имели место и после нидерландской обструкции. Так, в 2017 году после 11 лет переговоров для граждан Украины, наконец, был введен безвизовый режим для деловых, туристических или семейных поездок сроком до 90 дней. В начале 2019 года в Конституции по сути дела «временно отвергнутой» страны был закреплен курс на вступление в НАТО и ЕС, а президент назван его гарантом.
В феврале 2021 года Украина представила доклад о выполнении ею своих обязательств перед ЕС, который, хотя и с серьезными оговорками, был одобрен Европарламентом. Европейское руководство выражало солидарность с киевскими властями. Но при этом — никаких гарантий и определенности по поводу перспектив членства. И пока кажется, что эту позицию, в общем, не сломили даже события, связанные с российской военной спецоперацией. В ответ на требование Киева немедленно подписать соглашение о членстве в ЕС, председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен повторила мантру о необходимости глубоких трансформаций и даже как будто бы пошутила, мол, нельзя стать членом ЕС за одну ночь.
Если исходить из соображений логики и долгосрочной политической целесообразности для Европы, сегодня официальному Киеву едва ли удастся сорвать «джек-пот» со скоростным членством в ЕС. Однако в нынешних международных условиях сложно делать однозначные прогнозы. Нельзя полностью отметать вероятность того, что сиюминутная острая политическая конъюнктура вдруг не заставит Брюссель сделать импульсивный политический жест. При этом важно понимать, что если вдруг — с малой долей вероятности — Евросоюз и примет Украину в свои ряды, это может означать буквально конец самого интеграционного блока.
Радикальный национализм, милитаризация населения, агрессивная ультимативная политическая риторика, не говоря уже о состоянии экономики и криминализации общества — все это будет непосильным вызовом для ЕС. И дипломатический скандал с приездом президента Штайнмайера должен стать для европейских политиков «тревожным сигналом», указывающим на отсутствие реальных предпосылок к зрелой и равноправной евроинтеграции, о готовности к которой несколько десятилетий говорили украинские власти.
Так или иначе, контуры будущих политических и геополитических трансформаций пока до конца неясны. И не исключено, что к тому моменту, когда начнет вырисовываться силуэт нового миропорядка, задача вступления в ЕС будет далеко не в числе приоритетных.
Автор — историк, политолог, профессор РГГУ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
