Из нашей истории прекрасно видно, что в основе слияний и разделений театров всегда лежат творческие и организационные задачи, а инициатором таких преобразований выступают художники, обладающие лидерскими качествами. И если говорить об объединении Александринского и Волковского театров, то для меня в этой идее так же приоритетно их мнение. Если лидеры двух ведущих российских театров с согласия своих коллективов решили объединиться и обсуждают некую творческую программу, которую планируют совместно реализовать, то имеем ли мы право вмешиваться в их планы?
А планы эти неожиданно вызвали бурные дискуссии в обществе. Одним из аргументов противников объединения является то обстоятельство, что история новой России в некотором смысле уже пестрит примерами неудачно оптимизированных региональных театральных коллективов. Но давайте пойдем чуточку дальше, заглянем в наше театральное прошлое, посмотрим, как проходили слияния и разделения театров во времена СССР и раньше — в Российской империи. А главное, кто выступал инициатором подобных преобразований?
Весь XIX и начало следующего века вплоть до революции 1917-го конгломерат гостеатров был объединен Дирекцией императорских театров, которой подчинялись Большой, Малый, Мариинский, Новый (ныне РАМТ), Александринский и Михайловский театры. Надо заметить, что они выполнили колоссальную историческую миссию: сформировали фундамент русского театра во всех жанрах — драматическом, оперном, балетном. Целая плеяда блестящих актеров, художников, певцов, танцовщиков были объединены под эгидой Императорских театров. Тогда таланты собирали, лелеяли, воспитывали, хорошо оплачивали. Служить в Императорских театрах было мечтой любого артиста.
Как же управляли таким большим количеством театров, да еще находящихся в разных столицах? Существовала дирекция, состоявшая из московской и петербургской контор. В каждой был штат, как это принято сейчас говорить, менеджеров, которые отвечали за определенное направление — репертуар, финансы, хозяйственную, постановочную части и так далее. Последним директором Императорских театров был Владимир Аркадьевич Теляковский, занимавший эту должность дольше всех предшественников. Профессиональный военный, он тем не менее был художественно образован, владел музыкальными инструментами, сочинял музыку, а жена его была художницей-любительницей.
Теляковский привлек в Императорские театры Федора Шаляпина, из художников — Коровина и Головина. Способствовал деятельности Всеволода Мейерхольда. Он был прекрасным руководителем, умевшим в текущей театральной деятельности находить компромисс между большим количеством амбициозных артистов со их многочисленным разнонаправленными интересами. Умел защищать интересы дирекции перед Министерством двора, которое финансировало Императорские театры. Последние принимали участие во всех знаковых события страны, начиная от приема высокопоставленных иностранных лиц и заканчивая коронациями. То есть театры были на передовой линии общественно-социальной жизни. Уровень владения дела требовался высочайший. В том числе и управленческий.
Эпоха дирекции Императорских театров закончилась в революционные дни. Система не изжила себя изнутри — ее развалили извне. Театры распались на самостоятельные единицы. Были революционные дебаты о том, нужно ли вообще сохранять эти культурные институции. Слава Богу, победил здравый смысл. Это было бурное время переустройства, отказа от социальных стереотипов и искусство в этом жерле изменений так же было на передовой.
Возникли так называемые академические театры, они были национализированы. Конгломерата уже не было, каждый коллектив получил самостоятельный статус. Хотя в 1920-х годах шла речь о создании ассоциации академических театров. В частности, идею очень активно поддерживал Федор Шаляпин, другие видные театральные персоны, потому что хорошо понимали все плюсы такого объединения — организационные и творческие. Проще вместе было решать общие проблемы. Идея не получила развития, но главное, что она исходила от самих деятелей искусства.
В советское и перестроечное время была масса обратных примеров, когда театры разделялись. В первую очередь по творческим принципам. Классический пример разделительных процессов в театральном мире — разделение МХАТа на МХТ имени Чехова под руководством Олега Ефремова и МХАТ им Горького, который возглавила Татьяна Доронина. Это также разделение Театра на Таганке, от которого отделилась часть труппы во главе с Николаем Губенко, создавшая «Содружество актеров Таганки». Из музыкально-театральной сферы назову разделение Театра Станиславского и Немировича-Данченко и создание в 1991-м «Новой оперы» во главе с Евгением Колобовым.
В основе всех этих преобразований лежал творческий конфликт внутри театров, который решили таким образом. Но главное — все эти изменения не были навязаны, это была инициатива самих деятелей искусства. И государство, и общественность, как мне кажется, шло навстречу творцам, не пыталось искусственно соединить коллективы и заставить их работать под одной крышей, когда творческих оснований для этого уже не было. В случае с Александринским и Волковским театром мы имеем обратный вариант — у них есть желание работать вместе. Давайте уважать решение художников.
Автор — гендиректор Государственного центрального театрального музея имени А.А. Бахрушина
С альтернативной точкой зрения на проблему выступил гендиректор Большого театра Владимир Урин
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
