Служили два товарища

В этом году им исполнилось бы по 80 лет - создателям Золотой коллекции любимейших фильмов - Юлию Дунскому и Валерию Фриду. В ней "Гори, гори, моя звезда" и "Служили два товарища", "Экипаж" и "Сказка странствий", "Семь нянек" и "Ровесник века", "Сказ про то, как царь Петр арапа женил" и "Старая, старая сказка"... Об уникальном дуэте специально для "Известий" - "оскаровский" лауреат кинорежиссер Владимир МЕНЬШОВ. У Фрида юбилей прямо завтра, 13 января. У Дунского - в июле, он на полгода моложе Фрида, а ушел из жизни почти двадцать лет назад, в марте 1982-го. Ушел мужественно, гордо, независимо, когда понял, что неизлечимая болезнь побеждает его, превращает в развалину, закабаляет его близких. Смерть этого редкостного человека - до сих пор саднящая рана для тех, кому посчастливилось с ним общаться, а уж каким потрясением была она для Фрида - слов таких не найти, чтоб рассказать об этом. Хотя на поминках, на которые съехались друзья со всей страны, он держался очень достойно и после первой рюмки, которую выпили не чокаясь, попросил оставить траурный тон и вспоминать только хорошее и смешное, что связано с именем Юлика. Грешно сказать, это были самые веселые, добрые и человечные похороны, на которых я когда-либо присутствовал, но все равно за спиною Валерия Семеновича все многозначительно переглядывались: мы понимали, что для него эта потеря особенно горька и непоправима - исчезла половина его самого. Дунский и Фрид подружились еще в школе, где они, дурачась, сочиняли пародии на увиденные фильмы, потом вместе - всю последующую жизнь они всё делали вместе - поступили во ВГИК на сценарный факультет, вдвоем отправились добровольцами на фронт, но были сняты с поезда и доставлены на Лубянку, где обоим предъявили обвинение в организации покушения на Сталина: они якобы хотели бросить гранату в сталинский лимузин, когда тот проезжал по Арбату. Позже выяснилось, что окна квартиры, где окопались "террористы", выходили не на улицу, а во двор, и докинуть гранату оттуда было никак невозможно, но на приговоре эта мелочь не отразилась: десять лет лагерей и поражение в правах. От звонка до звонка два этих интеллигентных еврейских мальчика провели в тюрьмах, пересылках и лагерях, потом их определили на вечное поселение в Инте, но в 1956 году реабилитировали. Начало новой жизни они отметили написанием сценария "Случай на шахте восемь", по которому тут же снял фильм начинающий тогда режиссер Владимир Басов, а "звездами" выступили совсем молодые Наташа Фатеева и Анатолий Кузнецов. Когда авторы посылали свою рукопись на "Мосфильм", то загадали: если сценарий примут, то они получают расчет на работе и перебираются в Москву, а если нет - остаются в Инте и до конца дней своих работают по вольному найму на шахте. И это счастье, что Ивану Пырьеву, руководившему тогда "Мосфильмом", сценарий понравился, а то осталось бы наше кино без многих шедевров. Не было бы, к примеру, первого отечественного суперхита "Человек-амфибия" - теперь уже можно рассказать, что официальный автор сценария и друг Дунского с Фридом еще по лагерю Алексей Каплер отнесся к этой работе по экранизации известной книги весьма небрежно, и когда в студии потребовали многочисленных поправок, он попросил своих молодых коллег доработать сценарий. Что они, как люди, очень помнившее добро, и сделали, переписав сценарий от первого до последнего эпизода и не претендуя ни на авторство, ни на гонорар. Сценарии Дунского и Фрида настолько свободны от конъюнктуры своего времени и настолько совершенны, что к ним можно относиться как к классическим пьесам - то есть лучшие из них время от времени ставить заново, как Чехова или Шекспира. Я, во всяком случае, с большим удовольствием снял бы новую версию не слишком удачно реализованного в кино великого сценария "Жили-были старик со старухой". И успешные "Служили два товарища" могут быть теперь решены очень неожиданно, и "Красная площадь", освободившись от идеологических клише, может зазвучать по-новому свежо. Лагерь свел их с великим множеством человеческих типов и характеров. Рискну даже утверждать, что никто в нашем кино так не знал и не понимал человека, как Дунский и Фрид. В знании этом было много печали, потому что повидали они и слабостей и подлостей через край, но сталкивались и с высокими проявлениями человеческого духа. А кроме того, спасало врожденное чувство юмора. Всё вместе это и рождало неповторимо мудрую и добрую интонацию их фильмов. В жизни они были такими же, как их сценарии, - доброжелательными и мудрыми, а в творческой среде такое случается не так уж часто, и нередко проповедники нравственности оказываются людьми аморальными. Авторитет Дунского и Фрида среди кинематографистов был неколебим, хотя и не входили они ни в какие руководящие органы, - их просто уважали и любили. Но и побаивались, потому что они недемонстративно, но твердо отстраняли от себя людей предавших, совершивших неблаговидные поступки, зарвавшихся в карьерных усилиях. Их тихое: "Мы его не любим" - звучало посильнее разгромного подвала в газете. Главный подвиг жизни Валерия Фрида после смерти Дунского - книга "58 1/2". В ней он сохранил для истории рассказы о лагере, которые мы, их друзья, не раз слышали от них, виртуозно сохранив интонацию устной речи и юмор диалогов. В книге ожили герои их новелл, фамилии которых они часто давали героям своих фильмов. На похоронах Дунского я со многими из них познакомился и могу засвидетельствовать, что оригиналы в полной мере соответствовали своим литературным двойникам. Эта книга куда зримее объясняет новейшую историю страны и психологию советского человека, чем многие научные трактаты. Даже "Архипелаг ГУЛАГ" обязательно нужно читать параллельно с "58 1/2", чтобы не оказаться задавленным савонароловскими инвективами Солженицына, а видеть мир более объемным и красочным. И еще эта книга - памятник дружбе, не менее хрестоматийной, чем дружба Герцена и Огарёва. Валерий Фрид умер в сентябре 1998 года- умер легко, в одночасье, как и положено праведнику. 13 января, в день его восьмидесятилетия, его друзья и обожающие его ученики соберутся в его махонькой однокомнатной квартире, где все последние годы праздновал он свои дни рождения, и весь вечер со смехом и слезами будут вспоминать о человеке, который был среди нас.