Не навреди!

Я пишу эту колонку сегодня, в пятницу утром, даже не по горячим следам, а по живому, поскольку драма на улице Мельникова продолжается. И так же - по живому - работают много часов все телеканалы, полностью перекроив сетки вещания, в экстренном режиме выдавая в эфир информационные выпуски. Многочисленные съемочные группы буквально днюют и ночуют у захваченного Дома культуры, стараясь выяснить и сообщить зрителям хоть какие-то подробности происходящего. Зрители буквально днюют и ночуют у включенных едва ли не круглосуточно телевизоров. Днюю и ночую у телевизора, подобно большинству людей, и я, перескакивая с канала на канал и менее всего желая сегодня "расставлять каналы по местам" - кто оперативнее, кто точнее, кто убедительнее. Когда видишь посиневших от холода, бледных от усталости корреспондентов и ведущих, работающих в режиме "нон-стоп", вспоминаешь лишь одну фразу: "Не стреляйте в пианиста - он играет как умеет". Поэтому мои сегодняшние заметки - это заметки и наблюдения не телекритика (какая тут, к черту, телекритика?), а телезрителя, благодарного телевидению за возможность вместе со всеми присутствовать на месте события и в то же время недоумевающего по поводу многих и многих странностей, особенно рельефно проявляющихся именно в ситуации напряжения всех и всяческих сил. Разумеется, в среду вечером, когда все только началось, трудно было ожидать от телевидения и его журналистов точной и полной информации - ее и сегодня, в пятницу, с гулькин нос, и обвинять в этом следует не журналистов, а тех ответственных лиц, которые видят свою главную задачу в том, чтобы оттеснить подальше от места события людей с телекамерами, стращать и не пущать. Хаос, который творился в телеэфире в ночь со среды на четверг, - закономерное отражение того хаоса, который царил в головах тех, кто по долгу службы обязан принимать решение. Но вот в отсутствии взвешенности и максимальной осторожности в передаче любой информации с места трагедии, увы, повинны именно коллеги. Это поэтам иной раз не дано предугадать, как их слово отзовется, - журналисты прекрасно знают, как может отозваться каждое их неосторожное слово, каждое сообщение, переданное с кондачка. Тем более когда речь идет о жизни сотен захваченных людей и реакции на поступающую информацию террористов, готовых на все. Только к середине четверга сами телеканалы, словно спохватившись, заговорили о необходимости тщательно взвешивать поступающие в эфир мнения и сообщения, вспомнив главный профессиональный принцип - "Не навреди". Только к середине четверга к журналистам, дежурившим в окрестностях захваченного здания, стали выходить официальные лица, подтверждающие или опровергающие в спешке добываемую корреспондентами информацию. А сразу после захвата ДК в прямом эфире первого канала продюсер мюзикла "Норд-Ост" Александр Цекало (возможно, пребывая в состоянии шока, а возможно, просто не подумав о последствиях) в подробностях описал схему здания и места, откуда группы захвата могут проникнуть в осажденный ДК не замеченными террористами. Тогда же ведущие большинства информационных выпусков прежде всего задавали корреспондентам на месте события один вопрос: готовится ли штурм здания, есть ли признаки активизации спецназа и войск внутренних дел и когда, по мнению корреспондентов, следует ожидать штурма - уже этой ночью или завтра, когда рассветет? Когда вскоре выяснилось, что террористы вместе со всей страной смотрят телевизор, стало понятно, что телевидение, увы, по сути инструктировало именно их: куда легче строить свою тактику исходя из реальной картинки происходящего, наблюдая в прямом эфире растерянность и метания властей. Весь вечер следующего дня приходящие в эфир политики призывали журналистов: аккуратнее, осторожнее, выбирайте слова. Любое неосторожное слово в адрес террористов может спровоцировать их на агрессию по отношению к заложникам. Комментарий Михаила Леонтьева в программе "Однако", повторенный дважды, я цитирую с небольшими купюрами, дабы и вы, мой читатель, если вам посчастливилось его случайно пропустить, почувствовали фантастическую неуместность именно этих слов и выражений, именно этого пафоса - именно тогда, когда в любой момент могла решиться судьба заложников. Иначе чем провокационным я назвать это выступление не могу, какой бы авторской ни считал свою программу "Однако" сам Леонтьев и как бы сам первый канал ни дистанцировался от такого авторства. "Москва забыла про Чечню. Этого не могло не случиться. А смысл происходящего в том, что мы все эти семь с лишним лет платим за Буденновск - за не виданное нигде в мире политическое соглашение с бандитами и выродками... У нас нет никакого намерения разъяснять российской власти, российским спецслужбам, что и как надо делать, потому что нет никаких оснований сомневаться, что все делается правильно. Технические переговоры с этими уродами вести надо, они и ведутся. Есть даже некоторый смысл в том, что вся эта тягомотина будет длиться какое-то время, потому что за все это время всплывет компактно все, что в принципе не может утонуть. При этом мы преклоняем голову перед людьми, которые рискуют собой, чтобы спасти жизнь людей, взятых заложниками (в кадре - В.В. Путин. - И.П.) Что касается политических решений, разворота политического курса России под дулом бандитских автоматов - этого не будет больше никогда. От того, как сложится судьба этой банды, зависит будущая судьба России. И мы знаем, как она, эта судьба, сложится". В народе подобная позиция обозначается так: чужую беду руками разведу. Куда как просто, сидя в безопасной теплой студии, умничать и хорохориться. От чьего имени ("мы", "у нас") столь безапелляционно вещает Леонтьев? Кто дал журналисту право утверждать что-либо по поводу политических решений в то время, когда вся страна, включая ее руководство, мучительно ищет приемлемое решение проблемы? И как в трезвом уме можно называть террористов "уродами", а трагедию "тягомотиной", которой даже полезно немного "продлиться", отлично зная: организаторы "тягомотины" смотрят телевизор и готовы на все. Неужто нельзя было повременить с "авторским" комментарием хотя бы до того момента, когда от авторской позиции Леонтьева точно не зависела бы ни одна жизнь? Светлана Сорокина в эфире канала ТВ-6, не боясь показаться гонителем свободы слова, высказала мысль, которая в эти дни приходила в голову многим: недопустимо в подобных ситуациях вываливать в эфир все, что душе журналиста угодно. Необходимо выработать специальные инструкции, как действовать в подобных ситуациях журналистам, чтобы не навредить оказавшимся в беде людям и не помочь ненароком организовавшим эту беду террористам. И это не ограничение свободы слова, а жизненная необходимость, осознаваемая сегодня как многими журналистами, так и большинством обычных граждан. Корреспонденты НТВ Сергей Дедух и Антон Погорельский в ночь с четверга на пятницу прошли с камерой в захваченное здание ДК. Не геройствуя, не витийствуя и не кликушествуя, под дулами автоматов и пистолетов они просто выполнили свой долг: зафиксировали то, что им позволили террористы, поговорили с несколькими заложниками, сняли замечательного доктора Леонида Рошаля, принесшего заложникам лекарства. Ни одного неосторожного слова доктора или самих корреспондентов, ни одного экстремистского заявления зловещих людей в камуфляже не попало в кадр - уникальные кадры все сказали сами за себя. Не в этом ли высший класс журнализма и понимание своей беспредельной ответственности перед обществом, и без того шокированным и потрясенным? На ошибках рано или поздно научимся. Но какой может стать цена этих ошиок? P.S. Полностью поломав привычную программу, телеканалы тем не менее не отказались от рекламы. Назойливая, но уже привычная в мирное время, эта яркая, беззаботная реклама в час беды кажется издевательской и кощунственной, как издевательски выглядят анимационные коровы, трясущие выменем и выпевающие нехитрый слоган "молоко коровье - полезно для здоровья", смонтированные встык к сообщениям о нехватке у заложников еды и питья. Развитие ситуации в данный момент смотрите здесь А что вы думаете об этом?