Алексей ШEЛЫГИН: "Я занимаюсь музыкальным дизайном"

Алексей Шелыгин - один из самых востребованных композиторов в театре, кино и на телевидении. Его продукция широко известна - музыка к спектаклям Владимира Мирзоева и Андрея Жолдака, к "Куклам" Виктора Шендеровича и к "Русской империи" Леонида Парфенова. Последний хит - сериал "Бригада", темы из которой тинейджеры переписывают на свои мобильники . С Алексеем ШЕЛЫГИНЫМ встретилась корреспондент "Известий" Екатерина БИРЮКОВА. - Вы пошли в театр и кино ради денег или для души? - Исключительно для души. Но и денег у меня тогда тоже не было. Я работал в Институте искусствознания, в отделе эстрады и цирка, и еще концертмейстером в музыкальной школе. Сделал первый спектакль в 87-м году - "Круг" Ахрамковой в Театре Маяковского, затем второй, третий. Потом стал работать с Мирзоевым, попал на телевидение. Первое мое телевизионное оформление - к программе "Театр + ТВ", тоже, кстати, до сих пор идет. С режиссером Василием Пичулом мы сделали фильм "Небо в алмазах", за который я получил первую в своей жизни премию - "Золотого овна". А в прошлом году получил "Чайку" за лучшую музыку к спектаклю Мирзоева "Сирано де Бержерак" - который с Максимом Сухановым. Суханов там тоже кое-что сочинил, но он не может нотами записать, а просто играет на фортепиано. Сейчас первый свой диск выпускаю - музыку к "Бригаде". Дают оркестр. Это счастье - поработать с оркестром. - А обычно только электроника? - Сейчас даже в кино практически все, кроме Владимира Дашкевича, работают с электроникой. Дашкевич сразу ставит условие - живой оркестр. Он может себе это позволить, он маститый. - Вы пользуетесь компьютером? - Не умею и не хочу. В сериале это я все сам играю на клавишах. Чтобы хоть как-то имитировать звучание оркестра. Для оркестра тоже все-таки стараюсь что-то делать. Недавно Светлана Безродная играла премьеру моего Скрипичного концерта в Большом зале консерватории. Сейчас пишу оперу по Набокову "Бледное пламя". - Тянет к академической деятельности? - Да я даже в "Бригаде" умудряюсь писать академическую музыку - А что такое для вас академическая музыка? - Это музыка, которая написана в рамках профессиональной европейской традиции. Причем написана профессионально с точки зрения школы. А то часто говорят: он композитор - он песню написал. А я же знаю, что этот "композитор" просто напел эту песню какому-нибудь аранжировщику. - В поп-музыку вас не затягивало? - Затягивало, но я не хочу туда. - Страшно? - По слухам, страшно. - А в той сфере, где вы работаете, большая востребованность в профессиональных композиторах? - Кино - традиционный путь для композитора. В театре их гораздо меньше. Обычно в театре используют готовую музыку, там ей вообще придается небольшое значение. Вы часто читаете статьи, где среди авторов спектакля указан композитор? Честно скажу, поначалу обидно было. Артисты понимают, как музыка им помогает, режиссер понимает, а критика мимо проходит. В кино к композитору большее почтение. А на телевидении я вообще занимаюсь музыкальным дизайном. Но что смешно - Светлана Безродная меня как раз благодаря телевидению и узнала: смотрела Парфенова и потом решила заказать мне Скрипичный концерт. Раньше такое сложно было представить. - "Окомпозиторивание" телевидения началось, когда Антон Батагов сделал свои знаменитые заставки к НТВ... - Да, а я сделал там первые программы. Но теперь я уже не композитор НТВ. У меня проекты и на РТР, и на "Первом канале", и на ТВС. - Телевидение дает приличные деньги? - На них можно хорошо жить, но, скажем, нанять оркестр и записать компакт-диск - этого я не могу себе позволить. - Правда, что вы учились у Эдисона Денисова? - Денисову в консерватории вести композицию не давали, я учился у него инструментовке, а частным образом показывал свои работы. Я считаю, он мне все что мог дал. Научить ведь можно только технике. - И как Денисов реагировал на ваш театрально-телевизионный роман? - Мою телевизионную работу он уже не застал. А на театр хорошо реагировал. Он же сам у Любимова работал. Потом он понимал - я же пошел в театр исключительно для того, чтобы меня хоть как-то услышали. Многие композиторы сейчас не хотят быть услышанными. Они считают, что вполне достаточно писать в стол. - Вы как-то общаетесь с композиторским цехом? - Долгое время существовал от него в стороне. И только в этом году Дашкевич позвал меня в свою Гильдию профессиональных композиторов. Его цели и задачи - защита авторских прав, если исполняют - платите деньги. И чтобы музыка реально звучала и прорвалась к слушателю. Понятно, что широкий слушатель - это не бомж с Курского вокзала. Но класс меломанов, слава богу, еще существует. И если их не нагружать изобретениями велосипеда... - Вы считаете, что широкую публику отпугивают авангардисты? - Конечно. - А у вас какие кумиры? - Весь немецко-австрийский романтизм, Чайковский, Римский-Корсаков, Прокофьев, ранний Шостакович, Стравинский. А из более поздних я уже слушаю ECM - это немецкий лейбл, на котором записываются Канчели, Пярт, замечательный английский музыкант Джон Шурман, Десятников с Кремером. Такое редко бывает - лейбл дал название стилю. Там не все, конечно, под одну гребенку, но есть определенная тенденция - музыка возвращается к музыке. Очень хочется, чтобы человек, закончивший консерваторию, вызывал эмоции у простых людей, которую эту консерваторию не кончали. А что вы думаете об этом?