Анна РАЙВА: "Американцы начинают прятать глаза

Анна РАЙВА - специальный корреспондент "Первого канала" в Кувейте и одна из немногих женщин-репортеров, которые находятся в зоне военного конфликта в Персидском заливе. Обозревателю "Известий" Анне КОВАЛЕВОЙ она не только рассказала свежие кувейтские новости, но и поведала о тяжелой женской доле. - Как американские военные относятся к прессе? - Они воспринимают только своих соотечественников и британцев. Остальные мечутся в поисках информации. Сейчас организуются поездки для журналистов на границу с Ираком. Попасть туда тем, кто говорит по-английски с акцентом, крайне сложно. В первые дни войны один француз спросил, сколько будет мест для их телекомпании в автобусе, который поедет на фронт. Офицер пресс-службы ответил: "Столько же, сколько голосов французской делегации в ООН было подано за наш план резолюции". То есть ноль. Все были шокированы, и потом американцы извинялись, но случайностью это не было. - Каким образом в таком случае журналисты ищут информацию? - Все пытаются попасть на территорию Ирака. Есть два пути - официальный и неофициальный. Американцы организовали включения журналистов в свои войска: они сидят в военных частях на положении солдат, только без оружия, и вместе с ними продвигаются в глубь Ирака. Большая часть неамериканской прессы туда не попала. Поэтому они пробуют самостоятельно перейти через границу. Десятки блокпостов американских, британских, кувейтских войск их заворачивают. Тогда журналисты едут в обход по пустыне на джипах. Отсюда все жертвы, пропавшие без вести... Сегодня еще с двумя людьми потеряли связь. Даже в Чечне работа пресс-центра была организована лучше. - Какую картину хотят сформировать американцы у прессы? - Они хотят создать имидж Рэмбо, которые приехали даровать свободу Ираку. Но количество этого суперменского пафоса убавляется пропорционально потерям. - О них что-нибудь известно? - О погибших и раненых не говорят почти ничего. Кувейтские врачи изначально планировали предоставить места в своих больницах, но военные эту идею категорически отвергли. Они привезли с собой полевые госпитали, в которых есть все вплоть до замороженной крови и плазмы. Насколько мне известно, в них лечат или легкораненых, или тех, кого нельзя транспортировать. Остальных вывозят в Европу - Германию и Испанию - или Америку. - Как американцы реагируют на неудачи? - Столько гонора, сколько у них было в последние дни перед войной, свет не видывал. Прошла неделя, и эти люди начали прятать глаза. - Какие есть сведения о продвижении американских войск? - Официальная информация - о том, что вот-вот начнется штурм Багдада, - доступна. Проблема в другом. Трудно говорить о продвижении внутрь: вооружено почти все взрослое население. Очаги сопротивления возникают даже во взятых под контроль пунктах. Пока там будут живые люди, сопротивление будет продолжаться . - Что говорят американцы, которые воевали в Ираке в 1991 году? - Мы общались с морскими пехотинцами, с десантниками, но, к сожалению, до осложнений на фронте. Они чувствовали себя очень уверенно, говорили, что "двенадцать лет назад мы освободили Кувейт, теперь поможем Ираку". На замечания, что там все против американцев, внимания не обращали. Я была в Ираке и слышала, как там говорят про восточный менталитет: либо они сдаются сразу, либо никогда. По-моему, американцы до конца этот фактор не учитывают. - Кувейт подвергается пусть меньшей, чем Ирак, но серьезной опасности: ракеты туда тоже залетают. Не страшно? - Страшно, конечно. Когда первый раз прозвучал сигнал воздушной тревоги, это было ужасно. Ракета упала как раз возле того места, где мы проводили съемку. Взрыв. Все надевают противогазы. Бегут... Мы испугались, тем более что могут применить химическое оружие. У меня нет особого военного опыта, но моя съемочная группа два года не вылезала из Чечни и Афганистана. Они сказали, что на войне страшно всем. Тем более когда постоянно ощущаешь, что опасность очень близко - до границы с Ираком меньше ста километров. - Женщина на войне - особое явление, тем более если война идет на Востоке. - А это даже играет мне на руку. Здесь нет особого отношения к женщинам, но информации добиться проще. Офицеры из пресс-службы легче отказывают репортерам-мужчинам. Женщин они хотя бы выслушивают до конца. Что касается специфики восточного менталитета, то местные женщины действительно ходят в абаях, паранджах, черных накидках, но Кувейт в этом смысле - особенная страна. Они двенадцать лет связаны со Штатами, поэтому слегка приблизились к западному отношению к женщинам. По крайней мере женщина без черной накидки не ввергает их в шок. Что касается американских военных, то наоборот: если кто-то скажет, что женщина на войне - это экзотика, его обвинят в сексизме и пристрастии к неравноправию полов. Правда, здесь нет женщин моего возраста. На Западе не принято посылать на серьезные события молодых корреспондентов. Там до освещения войн дозревают годам к сорока. - Известно, сколько женщин-корреспондентов сейчас в Кувейте? - На тысячу журналистов примерно двадцать-тридцать женщин. - Есть женский клуб? - Нет. Я много общаюсь с западными коллегами, среди них есть и женщины, но здесь никто не встречается по половому признаку и не обсуждает специфические женские проблемы - мужчины и тому подобное. Это не принято. - Есть какие-то бытовые трудности в вашей жизни? - Особых нет. Вот только когда мы ездили в войска - палаточные лагеря посреди пустыни, столкнулись с довольно жесткими полевыми условиями: пришлось спать в спальных мешках в машине. Диковато, конечно, но заранее было ясно, что горячей воды не предоставят. - Какая сейчас атмосфера в Кувейте? - Восточные люди, как известно, склонны к спокойному, созерцательному отношению к жизни. Но воздушные тревоги по шесть-восемь раз в день лишают спокойствия даже их. Никто не знает, что будет в следующую минуту, какая тревога окажется ложной, а какая нет. Вчера, например, сбили ракету над жилым кварталом возле нашей гостиницы. Грохот был такой, что у нас в номере стекла дрожали. - Жизнь в городе изменилась? - Ночные заведения теперь закрываются раньше и не работают всю ночь, а многие перестали работать по вечерам. Закрылись многие развлекательные центры, детские парки, уже две недели не работают западные школы. Местные школы пока работают. В первые дни был чудовищный ажиотаж. Выстраивались очереди, как у нас в начале девяностых. И это в стране, где доллар стоит в три раза меньше национальной валюты. Скупали все подряд, воду - коробками, хлеб - мешками. Все были близки к панике. Аэропорты были переполнены - все хотели уехать, поэтому многие садились в машины и уезжали в сторону Саудовской Аравии - чтобы попытаться улететь оттуда. Хотя офисы, магазины, учреждения работают, на улицах стало меньше людей. Есть ощущение прифронтового города: он вроде и не на войне, но здесь настолько небольшие расстояния между границами, что о мирной жизни пока можно забыть.