Пейзаж после отключения

Сам факт кончины канала не стал сюрпризом для общественности. Все были к нему более или менее подготовлены. И "больной", и его "близкие". Общественность сразила форма кончины. Ну дышал канал на ладан. Но зачем же потребовалось его насильственно вырубать из эфира? Как бы там ни было, факт смерти констатирован. А жизнь тем не менее продолжается. Что же представляет собой телевизионный пейзаж после известного события? Во власти эмоций Закрытие канала означает, что семьсот человек остались на улице, без работы. В сравнении с этим последствием все прочие кажутся не столь мрачными. Хотя многие склонны считать иначе. Распространенный тезис: есть вещь поважнее, чем безработица. Оной представляется свобода слова, которая и оказалась в фокусе внимания общественности. Дискуссии были крайне эмоциональными, особенно в эфире "Эха Москвы". Участники - телекритики, журналисты и сотрудники ТВС - сошлись во мнении, что пространство свободного слова и изображения резко сократилось. Уничтожен его последний оплот, разгромлен уникальный журналистский коллектив. Чтобы взять в художественную раму эту безрадостную картину, Евгений Киселев с выражением прочел фрагмент из стихотворения "Письма римскому другу": "Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко? Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги? Все интриги, вероятно, да обжорство". Ну и дальше - зацитированное: "Говоришь, что все наместники - ворюги? Но ворюга мне милей, чем кровопийца". Этим текстом ведущий последнего выпуска "Итогов" предполагал проститься со зрителями. В самом деле получилось бы очень эффектно: лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский обратился к своему московскому другу Евгению Киселеву со словами соболезнования по поводу козней цезаря Путина. Еще резче прозвучали в том же эфире слова коллеги Киселева Владимира Кара-Мурзы. Он выразился в том смысле, что это очень хорошо, что им теперь плохо. То, что их закрыли, лучшая похвала им. Что власть, стало быть, прозорливо разглядела в них противников режима и что когда-нибудь на обломках этого самовластья напишут имена самых выдающихся журналистов ТВС. Едва ли не каждая драма имеет оборотную сторону - фарсовую. Телеведущие Киселев, Кара-Мурза, Максимовская и Черкизов чувствуют себя тираноборцами. Правда, надежды на крушение нынешнего режима и зарю пленительного счастья в основном связывают уже не со своей публицистической деятельностью, а с падением цен на нефть и с холодной русской зимой. На заиндевевших обломках государства легче выводить имена виновников торжества. Эмоции в сторону Если отвлечься от лозунгов, кричалок и стонов по поводу удушения свободы слова, то останется вопрос: что это за телевидение, которое мы потеряли с отключением ТВС? На сегодняшний день у нас нет такой любознательной программы, как "Без протокола" Бориса Бермана и Эльдара Жиндарева (но она, говорят, вскоре появится на "Первом канале"), нет очень интеллигентной передачи "Дачники" (что искренне жаль), нет дискотеки для шестидесятников "В нашу гавань заходили корабли", столь непосредственной, что там участники слишком часто вдохновенно пели "по бумажке". Но все это потерпевшей стороной считается не самой большой потерей. Самой значительной утратой называются программы "Бесплатный сыр", "Кремлевский концерт", "Тушите свет", "На зло". К ним можно прибавить передачи "Завтрак с Владимиром Соловьевым", его же "Поединок" и его же "Смотрите, кто пришел" (поскольку этот телеведущий подписал контракт с НТВ, то не исключено, что одно из трех или три из трех названий займут свое место в репертуаре канала). Отдельная проблема - "Итоги", которые могли бы получить прописку на том же канале, если бы не перебор на нем аналитики - "Личный вклад" и "Намедни". Что же касается информационной службы ТВС, то она по своим профессиональным достоинствам ничуть не превосходила информационную службу того же НТВ. Ее плюсом была известная индивидуализированность каждого из выпусков "Новостей" благодаря таким ведущим, как Михаил Осокин, Елизавета Листова, Марианна Максимовская, Владимир Кара-Мурза. Впрочем, вряд ли кто сомневается, что все они будут востребованы (не все, правда, как мы знаем, пожелают воспользоваться предложением работы). В чем реальная проблема Если опять же отвлечься от эмоций, то в оценке последних переживаний по поводу свободы слова на ТВ стоит принять во внимание следующее. Не все СМИ являются информационными коммуникациями в собственном смысле этого слова. И почти все они служат в большей или меньшей степени коммуникациями пропагандистскими. Или скажем по-другому: средствами психологической поддержки. В одном случае лево-радикальной оппозиции, в другом - право-радикальной. Вопрос в асимметрии обеих функций. В частности, для ТВС она носила ярко выраженный характер в сторону агитпропа. Притом по большей части сатирического. Степень зацикленности на антирежимных филиппиках у Черкизова ничуть не меньшая, чем у Проханова. Другой вопрос, что для преданной каналу аудитории такое его содержание было крайне необходимым. Если есть протестное голосование, то, стало быть, неизбежно и протестное чтение. И столь же надобно протестное "телесмотрение". Потребность в нем и удовлетворял телеканал ТВС. С этой точки зрения его отключение столь же нерационально ни в тактическом, ни в стратегическом отношении, как, скажем, было бы закрытие газеты "Завтра".