"Любой в консерватории улыбнется, услышав, что Соколов - человек Швыдкого"

Профессор кафедры теории музыки Московской государственной консерватории, доктор искусствоведения Марина КАРАСЕВА рассказала "Известиям" о том, какие неточности и абсурдные предположения допустили отечественные СМИ в адрес нового министра культуры и массовых коммуникаций Александра СОКОЛОВА. Сюжетная специфика появившихся за последнее время публикаций об Александре Соколове интересует меня не только в связи с тем, что я являюсь членом кафедры, которую возглавляет Александр Сергеевич. Волею судьбы мне пришлось в свое время заниматься газетными материалами, освещавшими процесс выдвижения Соколова на пост ректора Московской консерватории. Эта кампания, весьма острая и полемичная, продолжалась примерно полтора года (начиная с осени 2000 года), длительность ее было связана с затянувшимся судебным разбирательством по делу бывшего ректора консерватории Михаила Овчинникова. И сейчас у меня есть возможность отследить динамику процесса освещения в прессе фигуры Соколова. Помимо того, мой интерес к теме, так или иначе касающейся взаимосвязей политики и культуры, носит еще и профессиональный характер: я читаю курс "Социальная психология музыки" в Московском государственном университете на факультете психологии. За прошедшую неделю о новом министре Соколове было написано немало статей, в которых имелся ряд фактологических неточностей: назывались, например, разные годы рождения, неверно указывались названия учебных заведений, которые он заканчивал. Все это было бы просто объяснить недостатком информации (будучи в заграничной командировке, Александр Сергеевич не имел возможности непосредственно общаться с журналистами). Однако, замечу, и в прошлую кампанию пресса делала ровно те же ошибки. И дело здесь не только в цифрах и названиях - их можно легко поправить, дело в том, что, на мой взгляд, ни линия сюжетного кроя статей, ни характер аргументов в них не изменились. Об этом и хотелось бы поговорить подробнее. Еще с 2000 года все писали о "никому не известном теоретике музыки", которого выдвинули на пост ректора. И сейчас слышен тот же вопрос: "Кому в России знакомо имя Соколова?" Вопрос странный, потому что если речь идет о широких массах, то им лишь хорошо известно, кто такие звезды шоу-бизнеса. Как мне кажется, министрами, собственно, и бывают не шоумены. Если все-таки отвечать, кому известен новый министр культуры? Полагаю, тем, кто в вопросах культуры компетентен. Анализируя "паспортные данные" Александра Соколова и отметив его молодость, журналисты "зацепились" за графу о месте рождения, в которой значится "город Ленинград", - и сразу же возник так называемый "питерский след". Вообще говоря, Санкт-Петербург - город не маленький, поэтому странно было бы удивляться такому количеству политиков оттуда родом. Кроме того, Соколов еще в очень молодом возрасте уехал из Ленинграда учиться в Москву, где он с тех пор и живет постоянно. Кстати, будучи внуком известного русского писателя Соколова-Микитова, с литературой Александр Сергеевич знаком вовсе не понаслышке, как почему-то предположили некоторые авторы статей. У Александра Соколова, на мой взгляд, не только блестящие литературные способности (как в письменном, как и в устном жанрах) - он обладает также незаурядным организаторским и дипломатическим талантом. Не случайно практически все журналисты отметили однозначно позитивные высказывания коллег по консерватории в адрес своего ректора. Это ведь дорогого стоит: сплотить творческий коллектив, который всегда состоит из ярких индивидуальностей, эмоциональных и бурно выражающих свои чувства. Коллеги ценят также умение ректора трудиться не покладая рук - "от рассвета" и до результата. Многое на сегодня в консерватории изменилось к лучшему, об этом, кстати, достаточно подробно упоминалось в СМИ. Странными показались неожиданные и курьезные для меня заявления в прессе о том, что Соколов - человек Швыдкого. Любой в консерватории только улыбнется, если услышит подобное определение. Александр Соколов в некотором роде "свой собственный мальчик", говоря фразой из известного мультфильма. Во всяком случае, вряд ли стоит искать здесь некоего патрона. Среди тем, которые уныло повторяются журналистами из года в год, и не только в адрес Соколова, - так называемая тема партийного прошлого. В ряде статей с некоторым "нажимом пера" отмечалось, что служебная карьера Соколова тянется еще с партийных времен. Действительно, он был руководителем консерваторской парторганизации. Тут я бы хотела дорисовать эту картинку до конца. Надо понимать, что членами парторганизации в консерватории был весь цвет отечественной музыкальной элиты. По сути это была совершенно иного типа организация, нежели партийная ячейка в каком-нибудь военном учреждении. Музыканты в то время, по возможности, старались отстраниться от вопросов партийной идеологии. Вспоминаю рассказанную мне очевидцами историю о том, как юный Слава Ростропович, будучи учеником Центральной музыкальной школы, проводил у своих младших товарищей политзанятия. На этих политзанятиях он с пристрастием допытывал ребят, кто из них... какой концерт играет. Если же говорить серьезно, то и я знаю, и консерваторские ветераны могут рассказать, сколько доносов и подметных писем было нейтрализовано усилиями еще молодого тогда парторга Соколова. Удивляет и то, что в адрес Соколова и три года назад, и сейчас звучат одни и те же эпитеты: "скромный ректор консерватории", "узкий специалист в теории музыки". За этим читается, что фигура Соколова недостаточно масштабна для того, чтобы возглавлять министерство. А также проглядывается этакий пролетарский тон: "страшно далеки они от народа". "Скромный" как определение, скорее, подходит для начинающего клерка. Соколов, замечу, всегда знал себе цену, то есть умел точно оценивать свои профессиональные и организаторские возможности. Я уверена, что и теперь, став министром, он сохранит свою способность к адекватной самооценке, и думаю, именно поэтому с ним будет надежно работать в команде. Теперь о дисциплине "музыковедение". Я не согласна с определением ее как области "узкокнижной". Что такое музыковедение, если мы рассматриваем его в связи с политикой? Это фактически область знания о человеке, сфокусированная на понимании им языка музыки. Занятия музыкальной наукой считались делом престижным и даже приоритетным еще во времена античности. Сегодня было бы странным требовать от каждого политика знания теории музыки, вместе с тем такое знание отнюдь не бесполезно, ведь даже просто регулярное общение с музыкой, на мой взгляд, развивает столь важное для любого политика качество, как умение точно воспринимать интонационные нюансы речи. Надо сказать, что академическая музыка часто привлекает не наигранное внимание политиков самого высокого ранга. Приведу пример: когда я присутствовала на международном музыковедческом конгрессе в 2002 году в Бельгии, на открытие прибыла сама бельгийская королева. По тому, как она себя вела, как она слушала музыку, было видно, что для нее это не протокольное мероприятие, не скуки ради зашла: ей действительно было интересно. Тут же можно вспомнить, как президент Путин пришел на конкурс Чайковского, на финал, и не на протокольную, а на музыкальную его часть. И как показалось мне, пришел потому, что ему тоже было интересно. И вообще, почему не допустить, что не все в политике - пиар?