Вильям ТАУБМАН: "Я бы предпочел, чтобы главой моей страны был Хрущев, а не Сталин"

- Что для вас стало самым неожиданным открытием в личности Хрущева? Не кажется ли вам ироничным, что россияне смогут узнать больше о бывшем главе государства из книги западного исследователя, чем из своих собственных источников? И нет ли у них по-прежнему стереотипного восприятия Хрущева?
- Я не думаю, что у них по-прежнему есть это стереотипное восприятие, если они внимательно следили за теми публикациями, которые были посвящены Хрущеву в России. Я сам почерпнул большую часть моих материалов из российских источников, разговоров с бывшими руководителями СССР, членами семьи Хрущева. Разница в том, что я просто собрал все это вместе и создал картину о нем, пользуясь полученной информацией. Когда мои британские издатели попросили меня написать для них "десять самых неожиданных открытий в личности Хрущева", я подумал, что самое большое открытие, которое я сделал, - это то, что я открыл для себя Хрущева как политика и личность со всеми противоречиями. Но для меня были и другие откровения в его личности. Я обнаружил, что он некоторое время был "троцкистом", имел трех жен. Также я обнаружил, что Политбюро во время его правления колебалось, прежде чем принять решение о вводе войск в Венгрию в 1956 году. Противоречивость его как личности играла важную роль во всех его решениях.
- Сергей Хрущев как-то назвал своего отца политиком западного типа, который имел больший успех на Западе, чем дома. Вы согласны с этим определением?
- После смерти Сталина, в самом начале своего руководства Хрущев был очень популярен в России за многие качества, которые сегодня можно назвать западными. Он был неформальным в общении, дружелюбным, близким к народу человеком, и это было хорошо принято. Конечно, при этом его нельзя назвать западным, в нем было огромное количество истинно русского. Он обладал острым умом, может, не выдающимся, но острым. Он был живым человеком, полным жизни и эмоций и выражал себя в такой же простонародной манере. Жена Хрущева Нина Петровна сказала о нем супруге тогдашнего посла США в СССР Томпсона: "Он или весь наверху, или весь внизу". Когда он был "наверху", он был полон жизни и шутил - это было частью его натуры. При этом он был достаточно скромным человеком. Правда, у него было много нескромных амбиций, но он стеснялся их и пытался скрыть.
- Сегодня в России наблюдается некий "ренессанс" Сталина - не только у коммунистов, но и у так называемых "государственников", которые боготворят его за победу в войне и модернизацию экономики. Увидим ли мы когда-нибудь "ренессанс" Хрущева?
- Я слышал и читал о "сталинском ренессансе", и это меня очень пугает. Конечно, Хрущев сделал много ошибок, но я бы сам предпочел, чтобы главой моей страны был Хрущев, а не Сталин. Самое главное, что сделал Хрущев, - выступил против Сталина и сталинизма и выпустил из тюрем миллионы жертв его террора. Он построил людям пусть неказистые, но дома и дал им возможность дышать свободнее. Сталин был виновен в смерти миллионов людей, а Хрущев, который хотя и был соучастником этих преступлений, смог все же изменить страну к лучшему. Он также пытался ослабить бремя "холодной войны", хотя, по иронии судьбы, это чуть было не привело к катастрофе (Карибский кризис).
- Насколько искренне Хрущев относился к Сталину, когда тот находился у власти?
- Хрущев верил в его идеи, он был благодарен Сталину за то, что он возвысил его, сделал его лидером, он отдавал должное его уму, возможности быстро принимать решения, но в то же время где-то уже в начале 40-х годов он начал понимать, что Сталин зашел слишком далеко. Он испытывал неприятие того, что был вынужден совершать поступки, совершать которые не хотел, - отдавать приказы об аресте людей, которых считал невиновными. Внутренние противоречия в нем были столь сильны, что невозможно поверить, что это один и тот же человек. Хрущев мог играть на собственных слабостях, чтобы добиться доверия Сталина. Он великолепно играл роль простака или джокера, у него это получалось, потому что отчасти он и был таким простаком.
- Как вы думаете, кто несет большую ответственность за Карибский кризис: Кеннеди или Хрущев?
- С одной стороны, вина больше лежит на Хрущеве. Однако, с другой стороны, надо признать, что все, что он делал, было отчасти ответом (может быть, не очень дальновидным) на опасения, что Кеннеди может совершить нападение на Кубу. Кеннеди, в свою очередь, не предполагал, что Хрущев так беспокоится по поводу Кубы, а Хрущев не думал, что Кеннеди отреагирует на размещение ракет таким образом. Поэтому на обеих сторонах были эти ложные предположения, которые и спровоцировали кризис. Но разум все же взял вверх.
- Вы описываете, как спокойно Хрущев отнесся к тому, что решили его враги в Политбюро по поводу его отставки. Почему он не вмешался в эти события?
- У меня есть своя теория, но если говорить проще, то он уже был к этому времени пожилым и уставшим человеком, чтобы иметь силы сопротивляться. Мы знаем, что он говорил со своей семьей о том, что ему необходимо уйти на покой. Он также считал, что, несмотря на смещение, Политбюро продолжит его реформы.
- В вашей книге Хрущев говорит, что хочет остаться в памяти людей "честным человеком". Удалось ли ему это?
-- Трудно сказать. Он был одновременно и честным, и бесчестным. Он сам говорил о себе: "Когда я умру, они взвесят мои добрые и злые дела на весах, и думаю, что добрые дела перевесят". Мое мнение о Хрущеве очень противоречиво: я восхищаюсь и ужасаюсь им одновременно. Я преклоняюсь перед ним как перед живым и великодушным человеком, но испытываю неприязненное чувство как перед жестокой и деструктивной личностью.