Квартировладельцы новой генерации готовы бороться за свои дома

Перечень отселяемых домов Москвы шире, чем <A style="COLOR: blue" target="_blank" href="http://iz.ru/capital/article236282">перечень сносимых</A>. Часть отселяемого фонда подлежит реконструкции; другая часть - памятники - реставрации; о третьей еще не принято определенного решения. К последнему разряду относится дом № 29 по Покровке, признанный аварийным и подлежащим отселению по решению правительства Москвы и сразу ставший новым адресом противостояния между этим правительством и москвичами. Дом по Покровке, 29 построен как доходный разбогатевшим крестьянином Бабушкиным в 1897 году. Архитектором выступил Лев Кекушев, выдающийся мастер, пионер московского модерна. Дом был завершен за год до появления модерна на карандаше Льва Николаевича и решен в иной, академической традиции. Все время своего существования дом был жилым. На смену квартиросъемщикам домовладельца Бабушкина пришли квартиросъемщики советской власти, с уходом которой началась вторая смена жильцов. Сейчас из 44 квартир коммунальными остались 7. Расселяли коммуналки главным образом приобретатели жилья. Вместе с оставшимися в доме старыми жильцами они образовали новый социальный срез: теперь состоятельных здесь больше, чем бедных, а собственников - больше, чем арендаторов. Эта картина становится все более типичной для бывших доходных и для сталинских домов, словом - для лучшей части жилого фонда центра города. Типичны и проблемы таких домов: какие-нибудь злоупотребления при купле и продаже, антагонизм между богатыми и бедными, старыми и новыми, коренными и иногородними жильцами. Для дома № 29 эта проблематика уже не слишком актуальна: однородность и солидарность жильцов высока. И не решение мэра об аварийности дома породило эту солидарность: товарищество собственников жилья (ТСЖ) начало оформляться раньше. Но решение мэра об отселении придало товариществу сугубый смысл и большую искренность. Задолго до учреждения ТСЖ жильцами были отремонтированы все квартиры, кроме муниципальных, с заменой перекрытий и коммуникаций, а также лестницы, подъезды, чердаки и подвалы, нанята охрана, установлено видеонаблюдение - и за все это даже получена премия города. Единственная лестница, оставшаяся не поправленной, по словам руководителей товарищества, не могла быть поправлена до устранения протечек горячего пара из подвального помещения, принадлежащего ДЕЗу. Обрушение ступеней именно этой лестницы стало главным поводом для признания дома аварийным. Как разъясняется в «Методике определения аварийности строений», если хоть один несущий элемент имеет деформации или дефекты, соответствующие признакам аварийного состояния, все здание можно отнести к категории аварийных. Экспертиза насчитала несколько таких несущих элементов и большой процент общего износа. Ну и, конечно, общее слабое место старых домов - деревянные перекрытия. Но по этому признаку аварийности можно списать девять десятых жилого фонда. Два слова об экспертах. Московское правительство поддерживает в этом деле монополию «МосжилНИИпроекта», авторитет которого среди специалистов невысок. 23 июля «Известия» писали о взаимно противоположных заключениях этого института по поводу бывшей усадьбы Позднякова на Большой Никитской. У обитателей Покровки есть свой пакет положительных заключений «МосжилНИИпроекта» по отдельным квартирам, но теперь товарищество заказало независимую экспертизу в одном из федеральных институтов. О сносе дома речь пока не заходила. Инвестиционный конкурс не назначен: в роли инвестора пока что выступает город - департамент инвестиционных программ строительства. ДИПС поручил архитектурному бюро Громова - Пальцева подумать над судьбой этого и дюжины других близстоящих домов. «МосжилНИИпроект» уже побывал в соседнем 31-м доме, в составе которого есть памятник архитектуры - барочные палаты Мошковых работы архитектора князя Ухтомского, строение 3 - и жильцы которого тоже настороженно ждут результатов. Такая кучность проектирования и экспертизы вызывает подозрения в существовании потенциального инвестора, договорившегося с городом, минуя конкурс. В префектуре ЦАО нас заверили, что это просто комплексное обследование и проектирование, и напомнили, что внеконкурсные инвестиции не приветствуются федеральной прокуратурой. Хотя в Москве уже давно не диво, что дома с жильцами отдаются частному инвестору. Ближайший случай - та же усадьба Позднякова на Никитской, где группа нескольких малых собственников противостоит одному большому. В подобных случаях правительство Москвы воссоздает сословие домохозяев в ущерб уже создавшемуся за последнее десятилетие сословию квартирохозяев. Когда же город сам является инвестором для расселяемых домов, дело идет, по существу, о деприватизации жилого фонда - по крайней мере, поначалу. В обоих вариантах страдают именно хозяева квартир. И в обоих вариантах создается почва для новых злоупотреблений: по первым слухам о сносе или реконструкции к жильцам являются скупщики особого рода. Так на пути железных дорог до революции скупались земельные участки. Законодательство и распорядительные акты не поспевают за ситуацией. Положение о праве собственников нежилых помещений на пропорциональное участие в инвестиционных проектах не срабатывает в конфликтных обстоятельствах. Собственники жилых помещений не имеют и этого права. Другое дело - товарищество собственников, объединяющее тех и других в одно юридическое лицо. Город и товарищество совладеют домом в той пропорции, в какой представлены муниципальные и частные помещения (включая нежилые). Как разъяснили «Известиям» в префектуре ЦАО, товарищество вправе предложить городу свои инвестиционные услуги, а инвестиционный конкурс не может состояться без согласия ТСЖ. Мы сформулируем иначе: ТСЖ является де-юре соинвестором и может говорить на равных с городом или иным соинвестором. Постановления об отселениях смещают эти четкие акценты и уводят дело в эмоциональный план. Товарищество «Покровка, 29» предпочло бы возвратить своих оппонентов на правовое поле досудебным порядком.