Владимир СОРОКИН: "Я литературный наркоман, но я еще умею изготовлять эти наркотики"

В среду состоится презентация нового романа Владимира Сорокина "Путь Бро", после чего книга поступит в продажу. "Путь Бро" - приквел романа "Лед", за которым должна последовать еще заключительная часть. Автор скандально известных книг "Норма" и "Голубое сало" не только порвал с издательством Ad Marginem, в котором печатался, но и радикально сменил стиль - "Путь Бро" не похож ни на одну из прежних книг писателя. С ВЛАДИМИРОМ СОРОКИНЫМ встретилась корреспондент "Известий" НАТАЛЬЯ КОЧЕТКОВА.

- Однажды вы сказали, что "Лед" - это реакция на разочарование в интеллектуальной жизни и цивилизации…

- Я бы сказал: не в интеллектуальной жизни, а именно в цивилизации, в современном человеке.

- Эта разочарованность достигла таких пределов, что вы решили написать приквел и сиквел "Льда", или дело в другом?

- Разочарованность - это лишь повод. Я, слава богу, не учитель жизни и не моралист. Я никому не даю советов, как жить, и надеюсь никогда не впасть в это безумие. Просто этот роман не отпустил меня. Обычно, когда выходила очередная книга, она уплывала от меня как кораблик, и я начинал заниматься другой. А "Лед" - он как бы вмерз в мою пристань. Я начинал писать два романа после "Льда". Идеи были вполне приличные, но они не пошли, потому что я постоянно в мыслях возвращался ко "Льду" и понял, что есть еще интрига, есть история.

- Если продолжать традицию развенчания цивилизации, то сразу на ум приходит идея "естественного человека" Руссо, однако в вашей книги его идей нет. Не думали их обыграть?

- Я только отчасти разделяю идеи Руссо. Мы с ним очень разные: он отослал своих детей в интернат - надо сказать, я этого не делал. Потом он очень верил в просвещение, я же во многом сомневаюсь. Мне кажется, что книги разъединяют людей.

- Любые или только воспитательного плана?

- Я лишь могу сказать о художественной литературе. В общем, она нам мешает жить. Мы живем по книгам, даже не осознавая этого: мы говорим книжным языком, отождествляем себя с персонажами, берем на себя их мораль... Бывают показательные крайности.

Мне рассказывали о девушке, которая сошла с ума на почве романа "Идиот". Она лежала в психиатрической лечебнице в 1930-е годы. Она полностью жила в пространстве романа: помимо того, что она знала текст наизусть и могла продолжить его с любого предложения, она еще была как бы дополнительным персонажем и жила в мире этого романа. Так что пока не можем обойтись без литературы.

- Если литература нас разъединяет, то возникает вопрос, если хотите, о профессиональной этике писателя.

- Я занимаюсь литературой, потому что с детства был подсажен на этот наркотик. Я литературный наркоман, как и вы, но я еще умею изготовлять эти наркотики, что не каждый может.

"Когда меня спрашивали про тоталитаризм, я каждый раз пытался объяснить, что вопрос не по существу"

- В одном из интервью вы сказали, что "Лед" - это не роман о тоталитаризме, а роман о поисках утраченного духовного рая...". Тогда зачем вам понадобилось делать ваших героев такими похожими на "истинных арийцев": светловолосыми и голубоглазыми?

- Так думают люди поверхностные, которые не читали ранние апокрифы или раннехристианскую литературу и не знают мировой мифологии. Они голубоглазые блондины по ряду причин. Не только потому, что подобные персонажи встречаются во многих мифологиях. Представьте, например, что они все черноволосые, но с голубыми глазами. Посадите рядом трех таких человек - это будет сразу заметно всем, будет ясно, что их не случайно собрали вместе. А на голубоглазых блондинов вы не обратите внимания. Любые другие комбинации: зеленоглазый блондин или люди с каштановыми волосами и серыми глазами - все это вычурно, их вычислят мгновенно, а голубоглазые блондины, несмотря на то что их в мире очень мало, - они уже не привлекают внимания. Так что скорее я руководствовался этими соображениями. Я думаю о достоверности романа, о его механике, чтобы наиболее точно выполнить свою миссию - убедительно реализовать фантастический сюжет.

- Но когда вы писали, наверняка ведь предполагали, что кто-нибудь вычитает и такой подтекст.

- Конечно. Книга вышла по-немецки год назад, и у меня было литературное турне по Германии. Когда я общался с читателями, то почти на каждом выступлении кто-то вставал и задавал этот вопрос. И я каждый раз пытался объяснить, что вопрос не по существу.

- Когда вы задумали "Путь Бро", вас не пугало, что читателю нужно объяснить многое из того, что потом произойдет в "Льде"?

- Нет, я же задумал эпопею. Будет еще один завершающий роман, и пусть они перетекают друг в друга, как тройные песочные часы. "Путь Бро" - это все же самостоятельная книга, и ее можно читать без помощи "Льда". Для меня это первый опыт подобной литературы, поэтому я с большим трепетом отношусь к этой книге.

- "Путь Бро" существенно отличается не только от предыдущих ваших книг, но и от романа "Лед", который написан жестче, там больше внимания уделено слову, форме. "Путь Бро" - нечто другое. С чем это связано?

- С тем, наверное, что я развиваюсь как писатель. Я как-то вообще старался не стоять на месте. Есть писатели, которые как сели в двадцать лет за письменный стол, нашли свою тему, и все - покатило на всю жизнь. Это не мой путь. Я старался каждый раз двигаться в новом направлении. "Бро" - это попытка идти в другую сторону. Во многом это обусловлено жанром. Эпопея требует такого языка, и я старался держать себя в этих рамках. "Лед" - это лишь первое прикосновение к теме, открытие этого мира. Здесь была некая восторженность неофита, а "Путь Бро" - более спокойная книга. Здесь я уже внутри процесса.

- Можете рассказать о том, какой будет третья книга?

- Я ее еще не пишу - пока только накапливаю материал. Я еще не отошел от "Бро" - нужно отдохнуть и перестроиться. Но она будет, безусловно, другой. Это не будет историей одного персонажа. В ней переплетутся несколько историй - она будет полифоничной. Все, что я могу сказать о ней, так это то, что я знаю конец, но ни за какие блага я его не открою (смеется).

- А когда третья книга выйдет в свет?

- Ой, не задавайте таких метафизических вопросов (улыбается). Как пойдет. Я надеюсь, что в следующем году.

"Я не получаю от скандалов никакого удовольствия"

- Сенсацией стала смена издательства. Владимир Сорокин и Ad Marginem мыслились как нечто единое, и вдруг - "Захаров". Если я правильно поняла, у вас с Александром Ивановым возникли разногласия не только философского плана.

- Я бы сказал, что было несколько причин. И они все объективные. Когда вышел "Лед", я уже почувствовал, что это не их книга. Ad Marginem - это прежде всего злоба дня. В буквальном и в переносном смысле. В этом их бренд. А "Лед" - книга о вечном. Установка Саши на книгу как скандал сейчас кажется мне чуждой. Я никогда не писал книг ради скандала - так получилось, что они его вызывали. Но на каком-то этапе я почувствовал, что от меня уже ждут постоянного продолжения скандала. Я же не получаю от скандалов никакого удовольствия. Так что пусть каждый идет своим путем. А "Путь Бро" - своим.

- На Венецианском кинофестивале прошла премьера фильма "4", снятого Ильей Хржановским по вашему сценарию. Можете о нем немного рассказать?

- Это была четырехлетняя эпопея, очень непростая для Ильи Хржановского. Это его первый полнометражный фильм. Рождался он мучительно по ряду причин, от режиссера не зависящих. Но то, что получилось, мне кажется очень достойным. Илья, несмотря на молодость, сильный режиссер. Этот фильм берет за сердце. Фильм о нашей безумной русской жизни, но не сатира, а именно некий дистанцированный философский взгляд на наше бытие. Я думаю, что по поводу этого фильма будут ломать копья.

- А как насчет экранизации ваших книг?

- Периодически ко мне обращаются разные люди - местные и западные, но пока я ни на что не согласился. Не хочется разочароваться лишний раз.

- Думаете, что получится хуже, чем в книге?

- Конечно (смеется).

- Может, тогда лучше вовсе не снимать?

- Мне кажется, что можно сделать роскошный фильм по "Голубому салу". Я это вижу в голове очень хорошо. Уж не говоря про ледяную эпопею - она может быть как многосерийной, так и просто фильмом, но я не вижу пока людей, которые могут это сделать. Если кто-то мне докажет, что сможет, - о'кей. Я не тороплюсь, потому что очень люблю кино. И если театр разочаровывает меня на 90%, то кино все-таки на 50%, и ради этих 50 стоит подождать.