Буханка хлеба и "Врата ада"

В майский день 1991 года, когда закончился срок моей второй заграничной командировки на Юге Африки, где в столице Мозамбика - Мапуту - я проработал в общей сложности 11 лет, я в последний раз перед отлетом в Москву перелистал свежие газеты. Внимание привлекла двухстрочная заметка в йоханнеcбургской газете "Стар". В ней говорилось, что правительство ЮАР освободило от дальнейшего отбывания наказания швейцарскую гражданку Рут Герхардт. Читателям газеты не нужно было объяснять, о ком шла речь. Эта женщина и ее муж были героями самого громкого шпионского скандала в истории ЮАР. На военно-морской базе Саймонстаун коммодор Дитер Герхардт отвечал за материально-техническое обеспечение флота и имел доступ к строжайше засекреченному объекту - "Силвермайн" ("Серебряная шахта") в пригороде Кейптауна - центру электронного слежения за самолетами и судами на просторах Южной Атлантики и Индийского океана. Как писала южноафриканская пресса, Герхардт и его связная Рут - агенты Москвы - передавали в СССР информацию, утечка которой "явилась одним из самых чувствительных ударов по Западу со времени начала "холодной войны". На закрытом процессе Дитер был приговорен к пожизненному заключению, Рут получила десятилетний срок, из которого в тюрьме Претории до своей высылки в Швейцарию провела 7 лет. Об этом она рассказала мне сама за чаепитием в ее более чем скромной квартирке-мансарде на окраине Базеля, где поселилась с сыном-школьником Грегори. Хочу пояснить, как вообще оказалась возможной наша встреча. Как-то главный редактор, слышавший о деле Герхардтов, спросил меня: "А где сейчас та женщина? Вот бы раскрутить эту историю". Раздобыв номер домашнего телефона Рут, я позвонил в Базель и в ответ на просьбу встретиться с корреспондентом "Известий" получил согласие. Уезжая из Москвы, прихватил буханку черного хлеба. Она-то и оказалась спасительным якорем, когда по прибытии в Базель в телефонной трубке услышал голос Рут: "Знаете, я передумала с вами встречаться". Не скрою, сердце противно защемило. Прокатиться в Швейцарию и обратно, чтобы предстать перед главным редактором в роли самонадеянного обманщика, - даже мысль об этом была невозможна. Стремясь не оборвать тоненькую нить разговора, я ответил, что не настаиваю, но раз уж все равно здесь, хочу вручить ей московский сувенир - буханку черного хлеба. "О, я обожаю его", - воскликнула на том конце провода незримая собеседница. "Ждите". Мы долго ехали на трамвае через вечерний город, а потом весь вечер беседовали о разном, но только не о деле, ради которого я оказался в Базеле. Договорились увидеться на следующий день, потом еще раз. И лишь накануне моего отъезда Рут, "оттаяв", начала свою исповедь. С горящими глазами, жестикулируя, смеясь, а иногда смахивая слезы, она рассказывала о годах прежней жизни и о том, как муж однажды посвятил ее в свою тайну. Как не колеблясь согласилась помогать ему, став связной, о запомнившейся на всю жизнь поездке в Москву, где встречалась со своими "кураторами". Она говорила о них с огромной теплотой и уважением, особенно об одном - "Бобе". Для встреч с советским связником было выбрано место у входа в Музей изобразительного искусства - Кунстхаус в Цюрихе, где находится горельеф Родена "Врата ада". В этом произведении скульптор воплотил апокалиптическое видение дантовского вечного проклятия... Когда в начале 90-х годов тогдашний президент ЮАР Фредерик де Клерк приехал в Москву, известинские публикации "Феликс и Лина" (кодовые имена Дитера и Рут) среди прочих материалов легли в подготовленное досье для Бориса Ельцина, который обратился к гостю с просьбой о помиловании Дитера Герхардта, что вскоре и произошло. Но это еще не конец истории. Как-то в редакции мне позвонил редактор раздела "Мнения и комментарии" Алексей Панкин и попросил зайти к нему в кабинет. Там сидел человек, лицо которого мне показалось знакомым. Ну конечно же это Виталий Васильевич Шлыков, чьи военно-аналитические обзоры печатает наша газета. Он тоже посмотрел на меня как на старого знакомого, поскольку был одним из самых внимательных читателей материалов в "Известиях", рассказавших о Феликсе и Лине. Виталий Шлыков - в те годы "Боб" - и поведал о дальнейшей судьбе Дитера, Рут и их сына Грегори. Реабилитированный в ЮАР после краха режима апартеида, бывший коммодор мирно живет с семьей в Швейцарии. Он и Рут продолжают работать в солидных фирмах. Грегори закончил университет, став дипломированным юристом. Возможно, в следующем году они приедут в Москву. Борис Пиляцкин, в "Известиях" с 1966 года. Работал обозревателем, заместителем редактора отдела стран Азии, Африки и Латинской Америки, собкором газеты на Юге Африки Читайте также <A style="COLOR: blue" href="http://iz.ru/comment/article3040319" target="_blank">"Этот "мальчишка" Аджубей…"</A>