Строительство в Царицыне: с императорским размахом

"Известия" уже не раз писали об амбициозной идее Юрия Лужкова <A style="COLOR: blue" href="http://iz.ru/moscow/article2661185" target="_blank">достроить Большой дворец в Царицыне</A>, еще столетие назад превратившийся в руины. Дворец, возведенный по заказу Екатерины II Василием Баженовым, потом снесенный по ее же указу, а затем выстроенный на его месте Матвеем Казаковым новый - наглядное воплощение великой русской архитектуры и не менее великих амбиций российской императрицы. Впервые планы о воскрешении царского дворца из руин были озвучены Лужковым в 2004 году, когда Царицыно после долгих споров перешло из федерального подчинения в московское (<A style="COLOR: blue" href="http://iz.ru/capital2/article769918" target="_blank">в обмен на здание Музея Ленина</A>). В сентябре прошлого года решение о "реставрации" памятника было одобрено Общественным градостроительным советом при мэре Москвы. Там же были заданы жесткие сроки, в которые должна уложиться очередная великая стройка, - конец 2007 года. <?xml:namespace prefix = o /><o:p></o:p> Сегодня в музее-заповеднике "Царицыно" вовсю кипит работа. Вот только то, что возводят на руинах Большого дворца, вызывает большую тревогу у специалистов по охране культурного наследия. Алексей Комеч, директор Института искусствознания, уверен, что мэр Москвы - не Екатерина II и не может принимать решение о реставрации (по сути, считает Комеч, новодела) на месте такого памятника, как Царицынский дворец, без согласования с федеральными органами. А его до сих пор нет.<o:p></o:p> Городские власти, со своей стороны, полагают, что спор ревнителей культурного наследия вокруг того, что именно и как именно надо реставрировать в Царицыне, может длиться бесконечно (что, собственно, и происходило последние годы), а значит, руины, в которых сегодня по-царски себя чувствуют только бомжи, бесконечно будут "украшать" один из самых любимых москвичами заповедников - но руинам, пусть даже самым ценным, не место в Москве. Эту точку зрения аргументирует глава Московского комитета по культурному наследию Владимир Соколовский.<o:p></o:p> Алексей Комеч, директор Института искусствознания: "Фантазийная реставрация": у нас будет прошлое, какое мы захотим, и историческое наследие, которое мы создадим"<o:p></o:p> В целом по стране мы теряем тысячи замечательных построек - из-за бедности. Но в случае царицынского ансамбля шедевр уродуется из-за безумного количества средств и стремления к "красивому". <o:p></o:p> История создания царицынского ансамбля, сложная сама по себе, овеяна мифами крайне субъективного характера. Их можно суммировать следующим образом. Гениальный зодчий Василий Баженов создал уникальный ансамбль, который оказалась не в состоянии воспринять из-за своей косности и самодурства императрица Екатерина II. Уже поэтому Матвей Казаков, призванный Екатериной возвести новый дворец, рассматривался как мастер, потенциально враждебный первоначальному ансамблю, а его творение получило репутацию малоудачного, ухудшенного подражания баженовскому стилю. Проект дворца Казакова имел несколько вариантов, зодчим и заказчиком был выбран наиболее простой среди них. Здание в связи со смертью императрицы не было достроено, на протяжении двух столетий постепенно разрушалось, превратившись в столь хорошо всем знакомую романтическую руину.<o:p></o:p> Подготовленная группой авторов при главном участии Лидии Андреевой и вышедшая в прошлом году прекрасная книга о Царицыне позволяет внести в это расхожее представление существенные коррективы. Строительство дворца было полностью завершено при участии автора и с ведома императрицы в 1794-1795 гг. Десятки видов царицынского ансамбля фиксируют его облик начиная с первых десятилетий XIX в., и их достоверность полностью подтверждается обнаруженными реставраторами фотографиями 1880-х годов. Становится гораздо понятнее архитектурная природа здания, являющегося стилистически вполне самостоятельным, отличным от природы искусства Баженова. Большая монументальность, крупный масштаб создают собственную, не менее романтическую природу художественного языка Казакова. И становится ясным, что выбор самого простого и низкого двухэтажного проектного варианта дворца был для Казакова проявлением уважения и художественного такта к прозрачной и павильонной архитектуре своего предшественника. Трехэтажный дворец подавил бы ансамбль, выбранный же зодчим вариант привел к сосуществованию в едином ансамбле разных, хотя и родственных, художественных концепций. Отношение к Казакову как неудачному повторителю баженовского стиля неверно по сути и несправедливо в качестве критерия оценки художественного совершенства дворца. <o:p></o:p> Казалось бы, выбор критериев реставрации и восстановления дворца должен исходить из поиска исторической правды и природы архитектурного языка его автора. В действительности проект реставрации и приспособления для использования здания исходит из иных представлений и желаний. Если сам автор отказался от более пышного и громоздкого варианта, то сейчас на здание переносятся элементы нереализованного автором проекта в целях "улучшения" его архитектуры, его приближения к декорации сохранившихся вокруг дворца баженовских павильонов. Развита целая теория - императрица ошиблась, архитектор не сумел, и сейчас надо приукрасить эту архитектуру, она два столетия существовала ошибочно, и только сейчас воля новых архитекторов и реставраторов исправляет эту ошибку. Критерий на Общественном совете определил со свойственной ему образностью и откровенностью Юрий Лужков - "чтоб царственнее было". Введено в употребление перспективное понятие - "фантазийная реставрация", и волей администрирующих проект оно сделано главным критерием. <o:p></o:p> Казалось бы, что в сложившейся ситуации творчеству главного героя царицынского ансамбля - Василию Баженову - ничего не должно угрожать. Но и это не так. Знаменитый Хлебный дом, почти законченный реставрацией, должен быть также украшен. Одно из этих украшений, аттик по периметру здания, рождается из того же стремления приукрасить действительность. А вот другой - устройство вместо двора атриума, перекрытого стеклянным куполом, поднимающимся нелепой нашлепкой над всем зданием, - уже откровенно говорит о своеобразии "любви к Отечеству" и заказчиков, и архитекторов, и, к сожалению, музея. Понятие научной реставрации при этом не то чтобы забыто, оно вообще выходит из употребления власть имущих. Создается злая помесь коммунистических и посткоммунистических представлений - у нас будет прошлое, какое мы захотим, и историческое наследие, которое мы создадим.<o:p></o:p> Безграмотность проектантов приведет к еще одной уникальной в мировой практике ситуации. Вход в императорский дворец будет через стоящую на отшибе стеклянную будку-павильон, что напоминает организацию доступа на знаменитые советские "закрытые объекты". Войти во дворец через главный вход будет невозможно. Можно себе представить, что сказала бы императрица в ответ на подобное предложение. Нам стыдливо указывают на пирамиду Лувра - но она расположена в центре ансамбля и совершенно не отменяет традиционные входы во дворец. <o:p></o:p> Не менее интересная и правовая сторона ситуации. Проект одобрен Общественным советом при мэре Москвы, но ни в одном из законов, в том числе и московском, этот совет не является обязательным согласующим органом. А вот Московский комитет по культурному наследию и соответствующие федеральные службы системы Министерства культуры и массовых коммуникаций являются. Без их согласований строительство является самовольным и подлежит немедленной остановке - до согласования проекта. Однако строительство идет на протяжении полугода ошеломительными темпами, сотни людей и машин производят впечатление очередной "стройки коммунизма", и никаких документов для согласования ни заказчики, ни генподрядчики до декабря месяца не предъявляли. <o:p></o:p> Наконец, в середине декабря после настойчивых требований и московского, и федерального органов охраны памятников проект был вынесен на рассмотрение Научно-методического совета Москомнаследия. Решение было четким - просить комитет немедленно приостановить производство работ, срочно представить новый вариант проекта реставрации и приспособления дворца. Решение совета никоим образом не претворилось в действие - новый проект не представлен, работы идут полным ходом, крыша дворца возведена полностью.<o:p></o:p> Всеми полномочиями изменить ситуацию обладает Федеральная служба по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия. Ее сотрудники выезжали на место и составили акт о незаконном производстве работ. Уже месяц назад соответствующее предписание о приостановке работ могло бы быть послано от лица службы в соответствующие московские инстанции. Однако аппаратные игры останавливают действие. Мы много слышим об укреплении вертикали власти, о торжестве закона, но в области охраны культурного наследия не наблюдается ни того, ни другого. Замечательное определение Лужкова "закон не догма, а повод пофилософствовать" правит бал и смеется над беспомощностью федеральной власти.<o:p></o:p> Владимир Соколовский, глава Москомнаследия: "Затягивание решения приведет к дальнейшим утратам памятника"<o:p></o:p> Дискуссия вокруг Большого дворца в Царицыне по существу сводится к вопросу: можно ли достраивать то, что не достроили 200 лет назад, если именно в таком полуруинном состоянии здание и было объявлено памятником? <o:p></o:p> Если спросить посетителей Царицына - а городские власти проводили такие опросы, - то подавляющее большинство отвечает однозначно: руины никак нельзя назвать украшением этого легендарного места.<o:p></o:p> Специалисты, в свою очередь, настаивали на том, что Большой дворец никогда не был окончательно построен, хотя и подведен под кровлю. Интерьеры его не только не были осуществлены, но пока не найдены и авторские проекты по ним. Все это предполагало два основных варианта спасения памятника - спасения, потому что руины продолжают разрушаться.<o:p></o:p> Вариант первый - методически безупречный - консервация, при которой укрепляются все подлинные элементы памятника, и он в дальнейшем существует как "устойчивая историческая руина". Примерами таких решений являются афинский Акрополь, римские форумы, Колизей и множество других объектов всемирного наследия. Однако такое отношение по сути приводит к сохранению недоступных, хотя и очень живописных руин в центре дворцово-паркового ансамбля "Царицыно" и необходимости строительства крупного нового здания для экспонирования музейных ценностей на территории памятника, что является прямым нарушением действующего закона "Об объектах культурного наследия".<o:p></o:p> Второй вариант - реставрация с воссозданием утраченных элементов архитектуры с соответствующим приспособлением под музейные цели. При этом правительство Москвы отчетливо понимало, что затягивание решения, с одной стороны, безусловно приведет к дальнейшим утратам памятника, с другой - к омертвению рекреационного использования огромной территории площадью в  550 га (площадь всего природно-исторического парка "Царицыно" - около 1300 га).<o:p></o:p> Принимая во внимание важность вопроса, принятие принципиального решения было вынесено на рассмотрение Общественного совета при мэре Москвы, в котором участвуют крупные специалисты в вопросах архитектуры, градостроительства и охраны наследия. Совет принял второй вариант - реставрацию царского дворца и Хлебного дома с возможностью приспособления этих зданий под музейные нужды.<o:p></o:p> Накануне этого заседания в августе в нашем комитете прошел научно-реставрационный методический совет с приглашением многих видных специалистов, в том числе сотрудников Росохранкультуры. На совете предпроектные предложения по Большому дворцу и Хлебному дому в Царицыне были принципиально одобрены  для последующего проектирования. Еще один совет прошел 21 декабря, где проект реставрации с учетом замечаний было решено согласовать и передать его для согласования федеральным службам охраны памятников. Таким образом, даже самыми радикально настроенными специалистами не опровергаются принципиальные возможности восстановления и приспособления Большого дворца и Хлебного дома под музейные цели.<o:p></o:p> Главный вопрос - упорядочение подготовки и согласования проектной документации. Здесь следует иметь в виду, что в основу проекта положены разработки, выполненные ранее в 80-х годах XX века. Эти разработки были осуществлены видными архитекторами-реставраторами В.Я. Либсоном, И.П. Рубен и рядом других специалистов 13-й мастерской "Моспроекта-2". Консультантами по этой работе были самые крупные и уважаемые реставраторы - Л.А. Давид, К.И. Минеева, С.С. Подъяпольский. Эти материалы были одобрены на всех уровнях, и осуществить их помешало лишь отсутствие средств в конце 80-х годов прошлого века. <o:p></o:p> Предлагаемый проект - по сути именно этот, ранее выполненный и согласованный проект, лишь немного откорректированный, и сейчас требуется его согласование с федеральными органами в соответствии с федеральным законом № 199. Если у московского правительства нашлись немалые деньги на превращение гибнущих руин в настоящий дворцовый музейный комплекс высочайшего европейского уровня, то, мне кажется, задача руководителей всех уровней ускорить этот процесс.      <o:p></o:p> Летом прошедшего года были начаты беспрецедентные по масштабам исследовательские и противоаварийные работы по Большому дворцу и Хлебному дому. В ходе археологических работ было сделано множество находок и даже открытий, существенно повлиявших на проектное решение, в частности необходимость музеефикации подземных пространств у фундаментов дворца для экспонирования находок в местах их обнаружения. Проще говоря, в царицынский проект заложены "окна" в полу, через которые можно будет рассмотреть фрагменты старинной кладки, увидеть находки археологов. Такой опыт есть в современном Лувре, где открыта часть старой стены. Масштабы работ, по сути своей противоаварийных, во многих случаях воспринимались как новое беспроектное строительство.<o:p></o:p> Сегодня я уверен, что восстановленное Царицыно москвичам понравится. И надеюсь, что произойдет это достаточно скоро - Большой дворец должен быть достроен в следующем году, а в этом, ко Дню города, намечена сдача одного из знаменитых павильонов - Хлебного дома.

Комментарии