Заведующий лабораторией ВНИИ охраны природы Борис Самойлов: "Чем больше средств выделяется на природу, тем ей хуже"

Недавно о будущем каменных джунглей столицы рассказал в "Известиях" главный архитектор города Александр Кузьмин. Заведующий лабораторией ВНИИ охраны природы Борис Самойлов имеет свой взгляд на особенности градостроительства в столице. Подробнее о том, что ожидает наш город через 10-15 лет, он рассказал корреспонденту "Известий" Наталье Граниной.

известия: Современный Генплан Москвы учитывает экологическую составляющую?

Борис Самойлов: В теории - да. Но на практике все решают деньги. Приходит инвестор, дает миллионы долларов за клочок земли на берегу реки, и находится множество лазеек, как этот Генплан обойти. Самый распространенный способ у строителей - узаконивать свои объекты постфактум. В Москве есть особо охраняемые природные территории, охраняемые специальным законом, но и там неспокойно. Буквально погибает уникальная Братеевская пойма, где на площади в 200 гектаров сохранился настоящий луг с болотинками, с зарослями лесков, где водились куропатки, зайцы, горностай. Но потихоньку место "растаскивают" - отдали кусок под строительство торгового комплекса, хотя по Генплану здесь должен быть создан заказник. Уже практически погублена природа в Серебряном Бору.

известия: Я недавно там гуляла и, честно говоря, завидовала тем, кто может делать это ежедневно - там так красиво.

Самойлов: Да, сегодняшнее поколение еще сможет погулять среди вековых сосен. А наши дети-внуки - нет. Сосны не могут восстановиться и расти там, где стоят многоэтажные дома. По закону в Серебряном Бору, который является памятником природы, нельзя возводить здания выше 10 метров, заглублять фундаменты более 2 метров, чтобы гидрогеологию не нарушить. А там строят дома и в полтора, и в два раза выше этих норм.

известия: А что в других лесопарках Москвы?

Самойлов: Территории, которые находятся в ведении Московского городского управления лесами, в гораздо лучшем положении. Возьмите Измайловский лес, Битцевский лесопарк и другие. Там не потеряно ни одного гектара.

известия: Экологи говорят, что из столицы активно мигрируют певчие птицы, дождевые черви и кузнечики. С чем это связано?

Самойлов: Флора и фауна - очень чувствительный индикатор людской активности. Конечно, все меняется по мере того, как застраиваются берега столичных водоемов. А последние остатки природы истребляют московские коммунальщики, которые выстригают траву в лесах, убирают листву.

известия: Но ведь везде в мире стригут траву на клумбах, убирают листву с газонов. Почему это плохо?

Самойлов: Эти стрижки хороши как декоративные мероприятия на газонах в маленьких сквериках, на бульварчиках. А у нас таким способом даже заповедники пытаются облагородить. В 70-е годы биологи за этим строго следили - для природы это вредно. А сегодня пришел рабочий на луг. Видит, какие-то ромашки цветут, васильки... Непорядок. Надо сделать бобрик, как на футбольном поле. Но после такого "ухода" все живое уходит. Даже дождевые черви дохнут - им есть нечего. И птицы улетают. Раньше идешь по лугу в Строгине - кузнечики стрекочут, бабочки порхают, жаворонки поют. А теперь тишина, как на кладбище. В Москве из-за этого в ближайшие годы запыленность воздуха увеличится в полтора-два раза.

известия: Городские чиновники докладывают, что в последние годы на экологию из бюджета выделяется все больше средств.

Самойлов: Уже проверено: чем больше средств выделяется на природу, тем ей хуже. В Москве сейчас самым модным и прибыльным видом работы по экологической реабилитации стали габионы. Это металлические сетки, которыми обтягиваются берега рек и прудов. После их использования любой водоем превращается в полумертвый бассейн, где не могут жить ни лягушки, ни рыба, ни стрекозы. Взять Яузу в Северо-Восточном округе. Всю ее загабионили. Раньше по берегам рос тростник, камыш. За счет этого вода самостоятельно фильтровалась. В реке водились окунь, плотва. Сейчас все вымерло.

известия: А что происходит с зеленым поясом Москвы? Он еще существует?

Самойлов: Практически нет. Московская область в одностороннем порядке перестала считаться со статусом лесопаркового защитного пояса. В цифрах я не могу сказать, сколько гектаров леса потеряно. Наш институт лишь отслеживает судьбу отдельных участков, очень важных в экологическом отношении. Например, берег Москвы-реки в Красногорском районе. Это рядом с Рублевской водопроводной станцией и заповедником "Архангельское". Когда-то там предполагалось создать заказник "Верхняя Москва-река", сохранить пойменные луга, леса. Но теперь там возводятся коттеджи и многоэтажные дома. Все отходы жизнедеятельности попадают в Москву-реку.