Художник Сергей Бархин: "Я бы вел себя так же, как Плюшкин"
Сегодня на сцене МХТ имени Чехова состоится премьера спектакля Театра под руководством Олега Табакова "Мертвые души" в постановке Миндаугаса Карбаускиса. С художником спектакля Сергеем Бархиным встретился специальный корреспондент "Известий" Артур Соломонов.
известия: Один из самых известных спектаклей Художественного театра по Гоголю — "Мертвые души", где Качалов играл Чичикова, а Москвин — Ноздрева. Спектакль, который вы оформляете, будет находиться в каком-то смысле в оппозиции к той постановке? Или он совсем ее не будет учитывать?
Сергей Бархин: Я думаю, что каждый спектакль должен быть в некоторой оппозиции к тому, что уже сделано. Нарисованные в школьных учебниках портреты Плюшкина, Чичикова, Ноздрева, конечно, надоели. Если их сделать такими и к тому же еще и иметь в виду, как играли Качалов, Москвин... Это бессмысленно, это все равно что сравнивать Буша с Рузвельтом.
Нашим главным героем должен стать Гоголь. Мне кажется, Гоголь даже больше, чем Пушкин, приближен к небесам. У меня ощущение, что через него говорит кто-то Другой.
известия: Как это отразилось на оформлении?
Бархин: Мы работали с большим почтением и деликатностью. Когда Миндаугас пришел ко мне и сказал, что не надо играть известные места, мне эта мысль понравилась. Когда я узнал, что Сергей Безруков играет Чичикова, мне эта затея показалась еще интересней. Я ведь знаю, что почти все в спектакле решает распределение ролей. Правильно будет в век сегодняшнего условного капитализма увидеть в Чичикове не монстра.
Олег Табаков играет Плюшкина, и если бы у меня была возможность играть на сцене, я бы выступил именно в этой роли. Ведь самый противный, еще со школы, был Плюшкин. Но когда ты перечитываешь "Мертвые души" уже в возрасте, Плюшкин вызывает сочувствие. Это человек с трагическим прошлым. У него умерла жена, ушла дочь, и жизнь его кончилась. Я с его отношением к жизни вполне солидарен. Я бы вел себя так же, как Плюшкин, если бы попал в такие обстоятельства.
Самой ненавистной фигурой для меня всегда был Ноздрев, потому что он подлец и болтун. Но здесь в исполнении молодого актера Дмитрия Куличкова вышел не таким. Собакевича играет Борис Плотников, и он тоже выглядит не монстром. В этом смысле, наверное, наш спектакль можно назвать "оппозиционным" — ведь Гоголя обычно играют с мощным сатирическим накалом. Главное для меня, что Гоголь — центральная фигура русского языка...
известия: Украинец Гоголь.
Бархин: Украинец и отчасти поляк Гоголь! И потому литовец Карбаускис может его поэмой заниматься. И она перестает быть сатирой, издевкой. Работать с Карбаускисом было очень легко. Он приезжал к нам за город, и мы болтали, готовились к спектаклю. Миндаугас сказал, что хочет сосредоточиться на нехрестоматийных моментах, а я заметил, что в поэме Гоголя очень важны лирические отступления. Но он сказал: "Этого не будет точно". А раз не будет этих лирических отступлений, нужно сделать оформление, словно включающее в себя текст, от которого пришлось отказаться.
известия: Судя по тому, что вы говорите, персонажи "Мертвых душ" получатся очень человечными и сатира почти совсем уйдет. А, например, Василий Розанов не без основания говорил, что Гоголь показал нам "маски и хари вместо лиц".
Бархин: Вот художник пишет портрет и может "харю" превратить в задумчивого философа. И наоборот. Когда смотришь на бюсты античных философов, понимаешь — у Сократа и Диогена были "хари". А у Сталина — медальный профиль. Так что внешность не имеет значения. Но Розанов, конечно, вкладывал в эту фразу более глубокий смысл.
И Гоголь, и Достоевский рассматривали своих героев, Акакия Акакиевича или Макара Девушкина, как бриллианты. Нет такой "хари" или такого маленького человека, на которого бы нельзя было посмотреть как на страдальца.
Гоголь сам достоин насмешки — Гоголь ведь сам "харя". Он ведь заключал в себе всех этих героев. Но ему невозможно не сострадать. Я, кстати, предлагал Карбаускису одну штуку, на которую он не пошел: положить на балки артиста, изображающего Гоголя, чтобы он сверху поглядывал на происходящее, вертелся в своем гробу...
известия: У вас на сцене будут три лошади. Это знаменитая птица-тройка?
Бархин: По моей концепции, да, а по мысли Миндаугаса, они символизируют трех героев "Мертвых душ" — это Чичиков, Селифан и Петрушка. Причем Петрушка — самая маленькая лошадка.
известия: Не возникнет на сцене проблем, связанных с присутствием животных?
Бархин: Животные на сцене даже лучше, чем люди. Они внесут облегчение в зрительскую душу. Они будут жрать сено с чавканьем. Лошади могут символизировать сытую, подлинную, настоящую Россию. А можно даже сказать, что эти три лошади — Украина, Россия и Белоруссия и они — вместе.
известия: Было ли такое, что ваш конфликт с режиссером привел к потрясающим результатам, а идиллические отношения, напротив, стали причиной неуспеха спектакля?
Бархин: Нет-нет, никакого конфликта с режиссером у меня быть не может. Я к режиссерам отношусь как к детям, как к больным, как к людям, с которыми нужно быть нежным. Я знаю, чего им стоит поставить спектакль. Дело художника — очень важное, могущее испоганить все или очень помочь, но все равно подсобное. Я разговариваю с режиссерами, зная их проблемы, нежно и с усмешкой.
известия: То есть вам пришлось отказаться от некоторых амбиций, признав во всем право режиссера?
Бархин: Может быть, годы меня заставили поступиться амбициями. За исключением больных людей, коими являются режиссеры, амбиции у всех с возрастом гаснут. Неужели вы думаете, что Розанов не сознавал, что ему до Пушкина или Гоголя далеко? И что, он должен был постоянно расстраиваться из-за этого? Или вообще повеситься?
Недавно я видел по телевизору интервью великолепного боксера. Ему журналист говорит: "Вы потрясающий, у вас просто нет конкурентов, вы никому не можете проиграть!" И двадцатилетний боксер отвечает: "Всякий когда-нибудь проиграет. А если не проиграет, то время возьмет свое". Он абсолютно прав. Поэтому — Бог с ними, с амбициями. Они проходят вместе с молодостью, и наступает время, когда ты начинаешь служить своему делу. И нужно научиться ценить минуту, солнце, жену, семью...
Надо помнить, что куда бы ты ни забрался, все равно шлепнешься. А еще помнить, что есть, например, Леонардо да Винчи. И тогда все наши споры и размышления о том, кто кого лучше пишет, становятся смешными и нелепыми. Присутствие Леонардо или Моцарта делает наше соревнование комичным.
известия: Скоро юбилей театра "Современник". Вы в 1970 году оформляли последний спектакль Олега Ефремова на этой сцене. После "Чайки" Ефремов перешел во МХАТ.
Бархин: Это самое мрачное воспоминание. Мы были в прекрасных отношениях. И вдруг в один прекрасный день все кончилось. Спектакль уничтожали все критики. Ефремова убедили, что спектакль не удался из-за художника. Он и поверил. И наши дружеские отношения в один миг исчезли. Мы перестали здороваться.
После неудачи с "Чайкой" я был вынужден десять лет странствовать по провинции. Потому что власть Ефремова в Москве была приблизительно такой, как у Товстоногова в Ленинграде. Ему достаточно было сморщить нос, чтобы у человека была подпорчена карьера. Но эти десять лет странствий оказались лучшим временем для меня.
Меня не выпускали на Запад, и я объездил весь Советский Союз — от Клайпеды до Владивостока, от Петрозаводска до Баку. Всю Волгу, весь Урал, всю Прибалтику. Я узнал, что такое простые люди, что такое бедный театр, что такое нехватка денег, что такое дружба простых людей... За эти 10 лет я ровно год провел в поездах. Я сделал семьдесят спектаклей. Так что конфликт с Ефремовым имел и вот такие последствия. Поэтому никогда нельзя загадывать наперед, нельзя думать, что ты точно знаешь, что тебе нужно.
Я ездил очень много и сполна узнал проблему, которая сегодня стала забываться: нечего было есть. Нигде не было ни сигарет, ни водки, ни даже кефира — ничего!
известия: Напоследок тема, которой я, как корреспондент "Известий", не могу не коснуться. Ведь ваш дедушка спроектировал старое здание "Известий"...
Бархин: Да. Ему, царскому архитектору, помогал в проекте мой отец. И в том, что ваше старое здание конструктивистское, есть вклад моего папы.
