"Завтра мы минимум три раза займемся любовью"
Кельнский аукционный дом Venator & Hanstein выставляет на торги семь "весьма откровенных в сексуальном плане" писем на французском и русском языках из частной переписки Александра II и княжны Екатерины Долгорукой. Четыре из них написаны царем, три - его возлюбленной.
"Я ожидаю, что завтра мы минимум три раза займемся любовью", - написала Екатерина по-французски в 1871 году своему "сердечному другу" Александру II. Их роман длился 14 лет и вызывал неописуемую ярость царского двора (придворные называли ее "дерзкой наложницей").
Екатерина была почти в два раза моложе монарха, который сходил с ума от своей возлюбленной. Парочка не сильно скрывала свои близкие отношения, предаваясь наслаждению даже в апартаментах царского дворца. А потом "голубки" делились сексуальными впечатлениями в письмах, которые писали друг другу чуть ли не каждый день. Объем интимных посланий, выставленных на продажу в Кельне, впечатляет - от 4 до 13 страниц. И все - исключительно на одну тему!
По данным кельнских аукционистов, большая часть переписки хранится в Московском госархиве. Но время от времени письма появляются в Западной Европе на торгах. Аукционый дом надеется выручить за каждое из выставленных любовных посланий от 13 до 19 тысяч евро.
После смерти своей жены-императрицы, за несколько месяцев до своей трагической гибели в 1881 году, Александр II все же обвенчался тайным морганатическим (то есть неравнородным) браком с Долгорукой, которая получила титул светлейшей княгини Юрьевской и три миллиона рублей, которые были положены на ее счет в банке. К тому времени у нее от царя было уже трое детей (четвертый умер в младенчестве) - сын Георгий, дочери Ольга и Екатерина. После смерти монарха придворные развязали травлю "дерзкой наложницы", и она была вынуждена покинуть Россию. Княгиня Юрьевская похоронена в Ницце.
Лот № 647, письмо Александра II - Екатерине Долгорукой:
"Люблю тебя, дуся моя Катя"
(Рукописный текст на французском и русском языках, 4 страницы, Санкт-Петербург)
"Воскресенье, 2/14 февраля 1869, полдень
Твое утреннее письмо застало меня в обычный час, когда встает солнце, но не смог тут же ответить тебе, дуся моя... Теперь я должен отправляться на парад, потом на концерт, где надеюсь встретить тебя...
4.30 после полудня
Наша встреча была очень короткой, как луч солнца, однако для меня и это было счастьем, и ты должна была это почувствовать, дорогая дуся, хотя я не осмелился даже остановить тебя, чтобы хотя бы пожать твою ручку. Я возвратился с концерта и должен покатать на санях дочку.
0.15. Полчаса как я вернулся с французского спектакля, где скучал до смерти, хотя и был счастлив иметь повод быть с тобой, мое счастье, мое сокровище, мой идеал. Завершение нашего вечера оставило у меня очень нежное впечатление, но я признаю, что был крайне опечален тем, что видел твое беспокойство в начале, твои слезы причинили мне боль, потому что невольно я говорил себе, что тебе больше недостаточно моей любви, нет, скорее, что те короткие мгновения, которые я мог тебе уделить каждый день, не были достаточной компенсацией тебе за потрясения, неудобства и жертвы твоего нынешнего положения. Я думаю, что нет нужды тебе повторять, дорогой ангел, что ты - моя жизнь, и что все для меня сосредоточено в тебе, и именно поэтому я не могу хладнокровно смотреть на тебя в твои минуты отчаяния... Несмотря на все мое желание, я не могу посвятить свою жизнь только тебе и жить только для тебя... Ты знаешь, что ты - моя совесть, моей потребностью стало ничего от тебя не скрывать, вплоть до самых личных мыслей... Не забывай, дорогой мой ангел, что жизнь мне дорога потому, что я не хочу потерять надежду посвятить себя целиком только тебе... Люблю тебя, дуся моя Катя.
Понедельник, 3/15 февраля, 08.15 утра
Хотел бы проснуться в твоих объятьях. Надеюсь вечером, часов в 8, встретиться в нашем гнездышке... Твой навсегда".
