Как я прощался с крейсером
В 1990 году крейсер "Свердлов", над которым с 1957 года шефствовал алтайский комсомол, отслужил свое. Решено было вычеркнуть его из списков флота, спустить флаг. Для прощания в Лиепаю поехала делегация: ветераны-"свердловчане", представители крайкома ВЛКСМ и я, тогдашний корреспондент газеты "Молодежь Алтая".
Построенный в 1952 году, "Свердлов" сразу же стал известен на всю Европу именно на нем советская делегация прибыла в Англию на коронацию Елизаветы II. Британские шпионы-водолазы пытались изучить винты "Свердлова" новейшую инженерную разработку. А у командира крейсера Олимпия Рудакова, утверждали сплетники, был роман с младшей cестрой королевы принцессой Маргарет.
Через 38 лет славная жизнь этого корабля подошла к концу. Узнав, что корабль списывают, с него и вовсе начали тащить все подряд. Помню, именно при нас умыкнули бронзовую рынду (судовой колокол) и трап ходового мостика. Один из офицеров удивленно повторял: "Утром еще трап был!" Когда ветеранов крейсера повели на экскурсию по кораблю, лица у них были невеселые: в каютах и на боевых постах разруха и запустение. Говорили, что крейсер будет продан в Швецию "на иголки", то есть на металлолом. От этого ветеранам становилось еще грустнее. Моряки отпаивали их "шилом" так на корабле назывался спирт, который выделяли для протирки оптики, но шел он, понятно, на другие цели. Питьевая вода в Лиепае была невероятно плохая, просоленная насквозь. Чай из нее не получался, купить пива в те времена было негде, поэтому все неизменно заканчивалось "шилом". Выпито его было так много, что у представителя крайкома ВЛКСМ обнаружилась на спирт аллергия он чесался и робко просил водочки.
От Алтайского края привезли подарки облепиховое масло, какие-то книжки, облепиховое варенье и еще что-то. Все это распределялось по чинам и заслугам, которые определял когда-то служивший на "Свердлове" Игорь Пантюхов, алтайский поэт и потомственный балтийский моряк. Пантюхов поражал меня тем, что, какое бы количество "шила" ни было выпито накануне, утром он всегда спускался на завтрак в кафе гостиницы бодрый, величественный и с газетой в руке.
Банкет состоялся в кафе "Якорь" на территории военного городка. После нескольких тостов слово взял какой-то старый адмирал, заговорил, сбился и уже почти в слезах запел: "Наверх вы, товарищи, все по местам!" Все моряки встали и запели: "Последний парад наступает!" К концу первого куплета они, судя по лицам и бегающим глазам, начали лихорадочно вспоминать, а что же во втором?! Я запел: "Все вымпелы вьются, и цепи гремят", чем спас честь флота. За что был признан своим и получил призовую рюмку водки.
Но самое удивительное состоялось до банкета, во время прощания с флагом на крейсере. Представьте: по правому борту построена немногочисленная команда, по левому ветераны. Командир корабля строевым шагом приближается к кормовому флагштоку и, сняв фуражку и опустившись на одно колено, напоследок целует знамя.
Я, заняв позицию, лихорадочно щелкал кадр за кадром. Капитан встал и, стоя спиной к команде, начал как-то особенно долго пристраивать на голове фуражку. Я увидел, что в глазах у него стоят слезы он пытался их побороть, прежде чем повернуться к людям.
Вся команда опустилась на одно колено, держа головные уборы на левой руке. Знаменная группа с капитаном во главе торжественно промаршировала по палубе. Адмиралы ревут в голос, штатские шмыгают носами. И тут... Все действо снимала группа программы "Служу Советскому Союзу" (очень популярная в те времена передача об армии и флоте), руководитель которой говорит: "Не получилось! Надо переснимать!"
И его послушались! Командир и знаменщики вернулись на исходную, команда опять встала на одно колено и попрощалась со знаменем еще раз. Вот только теперь не плакали, а хихикали.
На память о крейсере нам всем подарили его фотографию, тельняшку и по какой-нибудь детальке. Мне достался корабельный свисток, с которым я потом несколько лет ходил на рок-концерты.
