"Небо остается чистым"
Я думаю, Генриха Николаевича Волкова можно поставить в один ряд с крупными деятелями русской науки. Он решал социологические проблемы науки и культуры, написал книги-исследования о Марксе и Энгельсе, Гете и Гегеле, о Пушкине, переведенные на немецкий, английский, французский, финский, болгарский языки. Тем интереснее взглянуть на молодые годы Волкова, на его известинское прошлое.
После окончания философского факультета МГУ в 1957 году Генрих работал в Москве, в райкоме комсомола, сотрудничал в газете "Нейес Лебен". А когда пришел в "Известия", его посадили на организацию и правку автор-ских материалов. Отсюда - знакомство со многими учеными и интерес к социологическим проблемам. Но желание собственными руками "потрогать" жизнь побуждало молодого журналиста погружаться в сложные коллизии человеческих судеб.
15 марта 1962 года в очерке "Небо остается чистым" Генрих Волков рассказал горькую историю военного летчика Михаила Мартыщенко. Тот в годы Великой Отечественной воевал под Ленинградом, дважды совершил воздушный таран, мог быть известен как Гастелло и Талалихин. Но почему не имеет наград и забыт? Выяснилось: в 1943 году люди из известных органов по навету обвинили его в измене родине. Мартыщенко отказался клеветать на себя и на невинных людей. Его отлучили от неба, а вскоре и вообще отправили в "места не столь отдаленные". Между прочим, он оказался в одном лагере с бывшим главным редактором "Известий" Иваном Михайловичем Гронским, и тот помог ему выстоять. После реабилитации Мартыщенко работал в некоем "южном городке" на авиационном заводе. Но ни в партии его тогда не восстановили, ни наград не вернули...
Лишь через полгода после выступления "Известий", 10 октября 1962 года, Комитет партийного контроля при ЦК КПСС объявил, что Мартыщенко был и остается в партии. Минобороны подтвердило присуждение ему ордена Ленина. И главное - ему разрешили летать. Наградой журналисту Волкову было пришедшее вскоре в редакцию письмо от Мартыщенко: "Закончился мой первый самостоятельный полет с высшим пилотажем. Первый за последние 20 лет. Вы не представляете моей радости и душевного торжества...".
...Постепенно философ в журналисте Волкове брал свое. Это отражалось и на темах его материалов. Вот, скажем, его статья "Человек, космос и бог". Автор цитирует Коперника, Джордано Бруно, Вольтера, Маркса, подчеркивая, что знание раздвигает "божественную картину". Религиозная тематика, проблемы взаимоотношения государства и церкви все чаще проникали на страницы печати. Генрих не мог остаться от них в стороне. Однажды его "позвало в дорогу" письмо из поселка Узловая Тульской области. Здесь в сети баптистов попали две девушки: голодая "за веру", они оказались на пороге смерти. "Пусть умрут за наше дело", - воинственно встретила корреспондента фанатичная бабка. Вызванная Волковым скорая медицинская помощь приехала вовремя. Несмотря на сопротивление сектантов, врачи спасли несчастных...
В старых газетных подшивках мне встретился репортаж Генриха Волкова с Люблинского литейно-механического завода, написанный им вместе с другим молодым журналистом "аджубеевского призыва" Григорием Водолазовым... Пройдут годы - и оба уйдут в науку, станут докторами философии, в соавторстве напишут книгу "Учение, преобразующее мир"...
Теперь о печальном. Мне не в первый раз приходится писать о талантливых публицистах, подверженных "известной слабости". "То ли дело рюмка рома..." - для многих из них драма начиналась с этой веселой пушкинской строки. Истинная причина - частые психологические стрессы. Случилось такое и с Волковым. Из "Известий" он ушел в журнал "История СССР", затем перешел в Академию общественных наук, но и там был вынужден сменить несколько кафедр.
Став руководителем кафедры журналистики в одном из московских вузов, я вспомнил о Волкове, пригласил его на преподавательскую работу. Он блестяще читал лекции, сделал книгу о СМИ. Но... Сердце не выдержало коварных перегрузок.
И все же небо журналиста Генриха Волкова осталось чистым.
E-mail: istclub@izvestia.ru Станиславу Сергееву
