"Судить независимо от возраста"
История про Карлика, малолетнего и неподсудного убийцу и насильника из деревни Лычково, которую рассказали "Известия" в прошлый четверг, вызвала множество откликов читателей. Все они единодушны в главном: надо что-то делать! Но рецепты предлагают разные.
Для начала отвечу на вопрос читателя, который из общего ряда выбивается: а не становятся ли такие "карлики" удобными "козлами отпущения" для милиции, чтоб "вешать" на них всю нераскрытую "бытовуху"? Еще как становятся! Но не в случае с деревней на две тысячи населения, где все и всё друг про друга знают.
В целом же отклики на сайте "Известий" и в редакционной почте на меня произвели тягостное впечатление. "Сгноить на корню", "убить звереныша", "уничтожить ради спасения"... Чем же тогда мы, все из себя правильные и воспитанные, лучше таких "карликов"?! Между прочим, в самом Лычкове желающих совершить самосуд нет. И не только потому, что люди боятся угодить за решетку из-за малолетки-мерзавца. Просто в наших пропитых и насквозь обруганных из городов деревнях народ, видимо, не такой злющий. Для Лычкова Карлик - катастрофа именно потому, что он там один. А сколько таких "карликов" в городах? То-то и оно... Так что проблема не в одном малолетке.
Проблема тут в законах, и именно к ним апеллируют менее агрессивно настроенные читатели. Но что предлагают: "За особо тяжкие преступления судить независимо от возраста". У кого из вас есть 13-летний мальчишка? Много он соображает-то, чтоб отвечать за свои поступки?
Самый конструктивный вопрос задала читательница Татьяна из Москвы: есть ли у нас в стране исправительные учреждения для малолеток и можно ли определить туда Карлика? По просьбе "Известий" на этот вопрос ответил петербургский адвокат Дмитрий Пониматкин.
- Действительно, существуют специальные учреждения для коррекции поведения подростков, не достигших 14 лет, - говорит адвокат. - Но если у ребенка уже есть психиатрический диагноз, как у описанного в "Известиях" Карлика, то его помещают не на исправление, а на лечение - в специальную психиатрическую клинику. В таком случае возраст значения не имеет, и сколько времени ребенок будет находиться в клинике, решают врачи. До тех пор пока он, по их мнению, представляет опасность для себя и для окружающих. Поместить ребенка в клинику можно только с согласия его родителей или законных представителей. Если они препятствуют - преодолеть это невозможно. Тогда органы опеки и попечительства должны обратиться в суд, чтобы родители были лишены прав на ребенка. Он будет передан в специальный интернат, а оттуда может быть направлен в больницу.
Как видим, адвокат предложил ровно тот путь, какой прошли власти и жители деревни. Результат нам известен: родительница Карлика Люба Степанова говорит о себе: "Я мать, прав не лишенная".
- По всей видимости, дело было недостаточно хорошо подготовлено для суда, - считает Пониматкин. - Но ничто не мешает органам опеки и попечительства обратиться в суд повторно.
По словам адвоката, одним из доводов против матери может быть то, что она не посещает ребенка в больнице. В последний раз Люба действительно у сына не была. "Дорого, не наездишься", - пожаловалась она мне. Это правда: парень лежит в Новгороде, в двухстах километрах от Лычкова. Зато в 2007 году, когда он попал в психиатрическую больницу в первый раз, она исправно навещала сына. Рассказывала мне, как его там "мучат лекарствами этими". Так что суд, вероятно, опять примет ее сторону.
И что, спросите вы. Сейчас у "Известий" ответа нет. Но обещаю: будет.
