Реальность стратегического баланса

После подписания президентами нового Договора СНВ, но до его ратификации, США миротворчески "раскрыли" общее число "всех" своих ядерных боезарядов - 5113. Как первые, так и вторые кавычки не случайны: мирная инициатива имеет сугубо практическую цель, а в заявленное число не входят несколько тысяч выведенных из арсенала боеголовок, которые еще лет десять смогут вернуться в строй. Очевидно, что США после ратификации договора хотят второго этапа.

Согласие США на договор фиксирует уже ненадобность для них большего числа СЯС. Далее их интересует сокращение роли ядерного оружия вообще. Ответом России на это уже является одна особенность Пражского договора - там впервые зафиксирована, хотя и в малом масштабе, роль неядерного оружия в глобальном паритете в виде засчета универсальных носителей. Сегодня неядерное оружие может выполнять стратегические наступательные функции, особенно при первом контрсиловом ударе. Поэтому если уж переходить ко второму этапу после ратификации СНВ, то предметом обсуждения должен стать вопрос не о ядерном оружии, а о том, какими ядерными или неядерными возможностями страны могут атаковать национальные территории друг друга из положения стандартного нахождения оружия и войск. Если США "раскрытием" общего числа боеголовок фантазируют на тему мирного сосуществования, то мы тоже можем. Как говорится, I have a dream.

Кризис традиционных взглядов на систему безопасности

Вся современная архитектура стратегической взаимной безопасности вынужденно построена на искусственной парадигме. Контролю подлежат только некоторые взаимно согласованные виды вооружений с зачастую искусственно ограниченными характеристиками и без учета широкого спектра все более расширяющихся угроз.

Например, советско-американский Договор по ПРО предусматривал ограничение скорости ракеты-перехватчика в 3 км/с. Может ли страна, имеющая возможность сделать перехватчики со скоростью 5 км/с, длительное время придерживаться ограничения в 3? Точно так же советско-американский Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 г. создал искусственные ограничения для развития данного вида вооружения в обеих странах-участницах. Это купировало попытки влиять на баланс сил, сохраняя формальный паритет в СЯС. Однако в США и других странах Запада (а теперь и у нас) данное соглашение просто породило стремление разрабатывать "обходящие" виды вооружения того же класса по дальности.

Конечно, иначе было нельзя. Все эти договоры выполнили свою роль, ограничив бесконечное наращивание стратегических ядерных арсеналов, когда их было уже достаточно для уничтожения всей планеты. Это позволяло обеим сторонам выводить "за скобки" учитываемого баланса их нестратегические и неядерные потенциалы, которые до начала массового внедрения систем спутникового наведения оставались сугубо тактическим классом вооружений.

Ситуация кардинально изменилась в 90-е годы. Распад СССР и Варшавского договора, полная переориентация на Запад всех бывших европейских сателлитов Москвы и ряда бывших советских республик привели к почти мгновенному аннигилированию всего русского "стратегического предполья", что было частью учитываемой реальности при прежних соглашениях. В результате последовавшего расширения НАТО границы альянса вплотную приблизились к регионам "исторической России". В военном отношении это совпало с происходившей на Западе очередной "революцией в военном деле" в виде масштабного внедрения информационных технологий и распространения высокоточного оружия со скачком в его качественных характеристиках.

В результате Соединенные Штаты, используя технологическое и финансовое преимущество, хотят создать такое военное превосходство над Россией и любыми другими державами, которое бы выражалось в нейтрализации угрозы гарантированного взаимного уничтожения. Уже сложилась ситуация, когда США и их союзники могут самым непосредственным образом угрожать своими нестратегическими и неядерными силами России и, по сути, получили возможность решения нестратегическими силами стратегических задач.

Таким образом, если сегодня ограничить стратегические ядерные силы - будет развиваться ПРО, ограничить ПРО - будут совершенствоваться средства доставки, ограничить последнее - США и НАТО придвинут физически к границам России свои военные контингенты и флоты, разработают электронные средства подавления запуска и т.д. Это и есть прогресс: в конце концов, НИОКР в США мы же не сможем ограничить. Мы и не хотим.

Предложение нового подхода

В XXI веке есть смысл подумать над принципиально другим подходом. В его основе должны лежать не попытки ограничить инновационную составляющую, а комплексная увязка всех основных типов угроз национальной территории друг друга и приведение их к единому формализованному балансу. Кстати, первым шагом уже стала вторая особенность Пражского договора - согласие на формулу, что каждая сторона сама определяет состав своих стратегических сил. То есть существует общее число вооружений, а как ими распорядиться - дело каждого. Этот же опыт надо переносить на все угрозы.

Россия в условиях ослабления обычных вооруженных сил рассматривает сейчас свои СЯС в качестве основы национальной обороны. США, наоборот, объективно заинтересованы в снижении роли ядерного оружия как "великого уравнителя". Кроме того, США вовлечены в целый ряд вооруженных конфликтов в различных регионах мира и заинтересованы в наличии у экспедиционных группировок высокоточного или тактического ядерного оружия в качестве основного средства обороны или, что более верно, нападения (юридически preemptive actions, "опережающего первого удара", как гласит Стратегия национальной безопасности США).

Основой подхода может стать принятие в засчет только тех элементов вооруженных сил сторон, которые фактически в состоянии обеспечить те самые preemptive actions в отношении национальной территории противника. За скобки должны выводиться все удаленные географически, неразвернутые, а тем более резервные компоненты вооруженных сил сторон. Иными словами, речь идет о засчете всех сил, способных к нанесению первого удара по территории противоположной стороны из положения без перемещения. Таковыми элементами являются развернутые единицы СЯС, тактическое ядерное оружие только с реальной возможностью доставки к национальной территории, группировки войск с коэффициентом в зависимости от численности, вооружения и приближенности к границам друг друга, любые другие элементы с возможностью нанесения удара (подводные лодки и флоты, высокоточное оружие стационарного базирования на военных базах и т.д.). Для сухопутных войск лимитом учета может быть обусловлена возможность переброски к границам противоположной стороны в течение 12 часов с дислокации вне национальной территории. Для ВВС и авиации ВМС - способность достичь территории противоположной стороны по условиям технического радиуса с минимальной боевой нагрузкой, но без дозаправки в воздухе. Для ВМС - группировки боевых кораблей основных классов, развернутые в омывающих территорию сторон морских ТВД.

Методология учета

Безусловно, практическое договорное сведение столь разнородных по типу видов вооружений с учетом коэффициента их развертываемости и досягаемости представляет собой серьезную проблему. По нашему мнению, для этой цели необходимо ввести единую систему единиц, общих для всех видов вооружений на основе условного коэффициента "разрушительной силы" или "нанесения ущерба". За единицу измерения предлагается взять одну ядерную боеголовку условной "стандартной" мощности (от 100 до 550 килотонн). Таким образом, формируется своего рода условная единица "стратегического наступательного потенциала". К этой единице с индивидуальным коэффициентом приравниваются все другие силы и средства, подлежащие засчету.

Отдельной проблемой представляется засчет "стратегических наступательных потенциалов" союзников обеих сторон. Вклад юридически связанных союзников США по блоку НАТО в военный потенциал превосходит таковой вклад государств, могущих сейчас считаться союзниками России. Более того, ни одно из них не может поразить национальную территорию США. Ввиду этого катастрофического дисбаланса США не заинтересованы соглашаться на засчет сил союзников в рамках каких-либо договоренностей по стратегическим вопросам, однако по совести, конечно, их нужно учитывать, скажем, с коэффициентом 1 к 4. При этом ядерные силы Великобритании уместно засчитывать 1 к 2, зато Францию совсем исключить из ядерного засчета. Со своей стороны, Россия могла бы пойти на отказ от засчета неразвернутых ядерных вооружений, хотя очевидно, что система США предполагает возможность более быстрого развертывания, или опустить рассматривавшуюся экспертами возможность для США использовать противоракеты в Европе разного базирования как наступательное вооружение.

Таким образом, подводя итог, авиационное звено истребителей-бомбардировщиков НАТО на авиабазе вблизи границ России с высокоточным оружием должны считаться таким же стратегическим наступательным вооружением по отношению к России, как и российская межконтинентальная баллистическая ракета "Тополь-М" по отношению к США. Как их "взвешивать" правильно - решат специалисты, мы лишь предложили первый подход.

Пока же взгляните в глаза реальности: даже если принять Московский договор как исполненный и уравнять СЯС, США имеют возможность атаковать Россию силами, превосходящими наши по мощности эквивалентом почти 500 боеголовок. В подсчете "вообще" такая разница не катастрофична, но речь идет только о развернутых вооружениях и соединениях, способных реализовать эту разницу для первого контрсилового удара. Тогда оставшиеся свободные силы остаются безнаказанными для второго контрценностного удара. При этом чем меньше будет количество СЯС, тем больше вес данной разницы в других вооружениях. Это предварительный подсчет, но в грубом приближении, полагаем, картина ясна.

Равенство взаимных угроз - вот будущее отношений между Россией и США. Представляется, что только объяснившись по этому вопросу, можно двигаться дальше и, например, глобальная совместная ПРО может стать реальностью.

Соотношение единиц стратегических наступательных потенциалов (ЕСНП) первого удара в отношении друг друга - России и США