Одесские рассказы вдовы Бабеля
В Одессе побывала гражданская жена Исаака Бабеля Антонина Пирожкова. 1 июля ей исполнился 101 год. Ей показали макет памятника писателю. Деньги на него собрали сами одесситы, сделал московский скульптор Георгий Франгулян. Какова судьба конфискованных архивов Бабеля? Что на самом деле стало причиной его ареста? Об этом живущая в США Антонина Пирожкова рассказала корреспонденту "Известий".
известия: Вы видели макет памятника до приезда в Одессу?
Антонина Пирожкова: Да, макет всей нашей семье понравился. Внешность Исаака отображена достаточно достоверно. Передан и образ писателя-мыслителя, жившего в нелегкое, трагическое время. Что же касается сути, то Бабель был человеком загадочным и противоречивым. И насколько скульптору удалось это передать, трудно судить по фотографиям.
и: Как вы познакомились с Бабелем?
Пирожкова: Это случилось примерно через год после того, как я впервые прочла его рассказы. Летом 1932-го мы оба (правда, порознь) были приглашены на обед в Москве к Ивану Павловичу Иванченко - председателю "Востокостали" (управление всеми металлургическими заводами Сибири и Дальнего Востока. - "Известия"), большому поклоннику Бабеля. Иван Павлович знал меня по "Кузнецкстрою", где я работала после окончания Сибирского института инженеров транспорта. Иван Павлович так представил меня Бабелю: "Это инженер-строитель по прозвищу Принцесса Турандот". Иванченко не называл меня иначе с тех пор, как, приехав однажды на "Кузнецкстрой", прочел обо мне критическую заметку в стенной газете под названием "Принцесса Турандот из конструкторского отдела". Бабель посмотрел на меня с улыбкой и удивлением, а во время обеда все упрашивал выпить с ним водки. "Если женщина - инженер, да еще строитель, - пытался он меня уверить, - она должна уметь пить водку". Пришлось выпить и не поморщиться, чтобы не уронить звания инженера-строителя.
Бабель во время обеда рассказал, что получил разрешение на поездку к семье во Францию. Из Парижа он писал мне очень часто. Обо всем, что видел, с кем встречался, куда ездил во Франции и Италии, когда был там в гостях у Горького на Капри. Я отвечала ему, писала о московских новостях, и наше общение не прекращалось. За одиннадцать месяцев накопилось очень много писем. Все они были забраны в 1939 году при его аресте. Назад я их не получила до сих пор.
и: А когда он вернулся на родину?
Пирожкова: В сентябре 1933 года. Он приехал один, без семьи. Мы условились съездить на Северный Кавказ. Побывали в Гаграх, Железноводске, Пятигорске, Минеральных Водах, Нальчике. Покидая Нальчик, Бабель задумал перекочевать в колхоз, в станицу Пришибскую, где хотел собирать материал и писать. Все эти места он знал хорошо и водил меня как настоящий экскурсовод.
Вскоре по возвращении в Москву я получила от Бабеля письмо из станицы Пришибской. Хорошо запомнились строки: "Живу в мазаной хате с земляным полом. Тружусь. Вчера председатель колхоза, с которым мы сидели в правлении, когда настали сумерки, крикнул: "Федор, сруководи-ка лампу!"
В Москве я снова попала в окружение своих друзей и знакомых, но все они показались мне неинтересными, их разговоры не занимали меня. Я поняла, что очень скучаю без Бабеля. А незадолго до Нового года я получила письмо, в котором он писал: "Я человек суеверный и непременно хочу встретить Новый год с вами. Подождите устраиваться на работу и приезжайте 31-го в Горловку, буду встречать". Бабель встретил меня в дубленом овчинном полушубке, меховой шапке и валенках. А вечером он вдруг мне сказал: "Когда вы сошли с поезда, у вас было лицо Анны Карениной". Очевидно, он понял, что во мне по отношению к нему произошла перемена. Мы объяснились, и я согласилась жить с ним вместе.
и: Какими были ваши совместные семь лет?
Пирожкова: Моя жизнь с Бабелем была очень счастливой. Мне нравилось в нем все, шарм его был неотразим. В его поведении, походке, жестикуляции была какая-то элегантность. На него приятно было смотреть, его интересно было слушать - словами он меня просто завораживал.
и: Что послужило основанием для ареста Исаака Бабеля?
Пирожкова: Он как писатель, не способный к сделке с властью, был обречен. Запугиваний не было. Доносы были, но это выяснилось позднее из его "дела". Обыска у Бабеля до ареста не было. Официальная версия ареста, который произошел 15 мая 1939 года, - то, что он японский шпион. Протоколы допросов Бабеля опубликованы в нескольких изданиях. К нему был приставлен, как потом выяснилось, литературовед Яков Эльсберг. Он был причастен и к арестам других писателей.
и: Как сложилась ваша дальнейшая судьба?
Пирожкова: Продолжала работать в "Метрогипротрансе" - проектировала станции московского метро, а позднее преподавала на кафедре тоннелей и метрополитенов в МИИТе (Московский институт инженеров транспорта). Была соавтором первого и, насколько я знаю, единственного учебника по строительству тоннелей и метрополитенов. Растила нашу дочь (Лидия, родилась в 1937 году. - "Известия"), потом внука. Занималась изданием произведений Бабеля. После переезда в Америку работала над воспоминаниями о писателе, которые вышли на английском языке. Написала и о моей жизни. Часто встречалась с журналистами, приняла участие в съемках нескольких документальных фильмов о Бабеле.
и: Где сейчас находится его архив?
Пирожкова: Часть - у нас. Часть была продана каким-то коллекционерам старшей дочерью Бабеля Наташей. Основная же часть архива была изъята при его аресте и нам до сих пор не возвращена.
