«Я был одним из тех, кто платил прокурорам. Теперь даю показания. Аресты будут продолжаться».

Главный фигурант «игорного» скандала, стоившего карьеры подмосковным прокурорам, дал эксклюзивное интервью «Известиям»

Это была почти конспиративная встреча. Иван Назаров, невысокий молодой человек c недельной щетиной, ждал нас в баре в районе метро «Бауманская». Рядом с ним постоянно находилась охрана. «После того что произошло, я реально боюсь за свою жизнь, — признается Назаров. — Меня выпустили из-под ареста, но я не чувствую, что свободен». После того как следствие изменило Ивану Назарову меру пресечения на подписку о невыезде, он согласился встретиться с корреспондентом «Известий».

— Иван, вас называют воротилой игорного бизнеса, прокурорским «решальщиком», даже держателем прокурорского общака. Кто вы на самом деле?

— Я был одним из тех коммерсантов, которые платили. Я действительно занимался незаконной предпринимательской деятельностью. Но у меня не было подпольных казино. На момент задержания у меня было 15 игровых залов. Обычные залы игровых автоматов, которые существовали на каждом углу. Заметьте — на территории Московской области на тот момент было около 300 игровых залов. А в Москве еще 500. Все, кто занимался этой незаконной деятельностью, платили и сотрудникам прокуратуры, и сотрудникам милиции. Мы — это небольшая часть бизнеса, с которого определенная группа людей постоянно требовала и получала деньги.

— Вы начали заниматься игорным бизнесом еще до его запрета?

— Я пришел в этот бизнес в 2004 году, работал менеджером игорного зала.

— Как повлиял запрет на вашу работу?

— Мы увидели, что игровые залы продолжали работать. Один из представителей силовиков вышел на меня и сказал: хотите продолжать работать — платите деньги.

— Это был первый зампрокурора Московской области Александр Игнатенко?

— Нет, я не буду называть фамилии в интересах следствия. Могу сказать, что нам объявили: все платят и вы платите.

— А до запрета платили?

— Нет, не платили.

— Почему вы три месяца после ареста не давали показания, а потом пошли на сотрудничество со следствием?

— Я боялся. Через адвокатов мне передавали угрозы со стороны сотрудников прокуратуры — если начну говорить, против меня будут возбуждены более тяжкие уголовные дела. В СИЗО мы узнали об убийстве Алексея Прилепского, водителя моего делового партнера Марата Мамыева. Смерть Прилепского нас очень сильно напугала. Я не верил, что будут задержаны люди, которые требовали с нас деньги. Но в определенный момент решил снять камень с души и в конце апреля добровольно написал заявление руководителю Следственного комитета России и начал давать показания. Рассказал про все схемы, как платили взятки сотрудникам прокуратуры и милиции. После этого начались задержания и аресты.

— Сколько вам приносил игорный бизнес?

— Озвученные в СМИ суммы $10–15 млн в месяц слишком завышены. Могу сказать, что из тех денег, которые мы зарабатывали, 80% уходило на взятки сотрудникам прокуратуры и милиции.

— Какая роль в схеме крышевания была у милиционеров из Управления «К»?

— Они сказали, что им известно о моем нелегальном бизнесе, и потребовали платить.

— Они вышли на вас через заместителя прокурора Москвы Александра Козлова?

— Я пока не буду раcкрывать схему. Скажу только, что они потребовали $75 тыс. ежемесячно.

— А бандиты на вас наезжали?

— Нет, была только одна группа, которая с нас требовала деньги.

— А если бы вы отказались?

— Могли бы нас закрыть или возбудить уголовные дела. Мы были на крючке. И с нас брали, брали.

— Кто устанавливал размер взяток, например, те $30 тыс., которые ежемесячно через посредников передавались районным прокурорам?

— И суммы, и требования были разные.

— Вы организовывали отдых сотрудников прокуратуры в Чехии, Италии, Франции, нанимали чартерные рейсы, чтобы вывезти прокуроров в Дубай?

— Они требовали оплатить билеты, но в Дубай на частных самолетах никто не летал. Были поездки, в которые я тоже был приглашен, но платил за все я. Кроме этого просили оплачивать проведение разного рода мероприятий, покупать подарки. Перед Новым годом аппетиты росли — говорили, что нужны дорогие часы, ручки.

— Вы дружили с этими прокурорами, у вас с ними был общий бизнес или вы стали жертвой их коррупционных интересов?

— Сначала они заставили меня платить, а уже потом мы стали поддерживать дружеские отношения.

— Знакомы ли вы с Артемом Чайкой, сыном генпрокурора? В разгар игорного скандала его чуть ли не записали в фигуранты вашего дела.

— В интересах следствия я не буду это комментировать.

— А вы с Березовским знакомы? Есть фотографии, где вы отдыхаете на его яхте.

— Я не знаю Березовского. Мы с друзьями арендовали яхту на Средиземноморье, я не знал чью.

— В Красногорском районе Подмосковья прокурорам выделили участок леса с прудом под строительство коттеджей... это такой маленький рай для силовиков?

— Про кооператив «Силанс» я все знаю, потому что сам купил там участок.

— На одном из допросов вы сообщили, что участок принадлежит заместителю генерального прокурора Виктору Гриню.

— Давайте обойдемся без фамилий. Я продолжаю давать показания на эту тему.

— А вы оплачивали строительство прокурорских домов, посадку пихт, обустройство бассейна и бани?

— Дома я никому не строил, но определенные работы по благоустройству территории проводил.

— У меня есть план участков в поселке. На нем фамилии — Игнатенко, Мохов, Гринь, Чайка. Говорят, что они написаны рукой Игнатенко, вы узнаете его почерк?

— Нет, не узнаю.

— А Чайке и Гриню там выделялись участки?

— Я промолчу.

— Кроме игорного, у вас есть другой бизнес?

— Есть легальный ресторанный бизнес. Но с некоторых ресторанов тоже требовали деньги. Сейчас, после того, как я начал давать показания, рестораны стали подвергаться регулярным проверкам. Я боюсь и за жизнь, и за бизнес. Но не собираюсь уезжать из этой страны.

— Когда вас задержали в Шереметьево в феврале этого года, вы собирались бежать в Испанию?

— Нет, я собирался на два дня на Украину. У меня были билеты туда и обратно. Я и сейчас не собираюсь никуда скрываться. Расследование продолжается. Надеюсь, что следствие доведет дело до логического конца. Я продолжаю давать показания — в них фамилии других сотрудников прокуратуры, милиции и их покровителей. Я вижу, что следствие работает, и думаю, что аресты будут продолжаться.