Чем норвежский теракт отличается от Оклахома-сити

В первые часы после взрывов, прогремевших возле правительственных зданий в Осло, газеты всего мира гадали, откуда Норвегию постиг удар. Месть ли это за Ливию, которую бомбят норвежские ВВС, или эхо Афганистана, где в составе группировки НАТО находится норвежский контингент в 500 человек.

Предсказуемо ни у одного аналитика не возникало сомнений, что авторами теракта были мусульмане. Даже когда поползли противоречивые слухи о «блондине в полицейской форме», разговоры об «Аль-Каиде» прекратились не сразу.

Когда стало ясно, что это не мусульмане, авторитетные психологи и психиатры тут же объяснили, что действовал психопат-одиночка. Переход от «Аль-Каиды» к клинической теме стал еще более знаменательным. Потому что Андерс Беринг Брейвик вовсе не одиночка и не псих.

Кровавая акция блондина любопытным образом перекликается с терактом, произошедшим 19 апреля 1995 года в Оклахома-сити, США. В тот день мощный взрыв разрушил здание имени Альфреда Марра, унеся жизни 168 человек. И тогда первая реакция властей и общественности выразилась в обвинении мусульман. Назывались даже конкретные имена. Но реальным автором взрыва оказался Тимоти Маквей, бывший морской пехотинец, кавалер бронзовой медали конгресса за «Бурю в пустыне». 

Как и норвежец, он был крайне правым, его теракт был направлен против правительства и системы. Но на этом сходство заканчивается, и даже внешние совпадения оказываются иллюзорными.

Тимоти Маквей принадлежал к движению «Американское ополчение», чем-то напоминающему квачковское «движение Минина и Пожарского». Маквей считал политический режим США «сионистской оккупацией», он был радикальный протестант с эсхатологически окрашенным видением реальности. Его любимой книгой были «Дневники Тернера» — политическая фантастика о будущей гражданской войне между черными и белыми, жесткое расистское послание.

Норвежец Брейвик далек от расизма. Он принадлежит к очень модному в Европе течению неолиберальных «правых», выступающих под лозунгом: «Расизм — предельная глупость, исламофобия — высший здравый смысл». Это направление отрицает национализм, культивирует гомосексуализм, поддерживает аборты и однополые браки, любит Израиль и ненавидит ислам. При этом, если речь идет о мигрантах из Вьетнама или немусульманской Африки, таковые приветствуются как «ценный вклад в развитие европейского общества».

Предшественниками Брейвика являлись убитые голландцы — политик Пим Фортейн и  режиссер Тео Ван Гог. А сегодняшним образцом для Брейвика служит лидер нидерландской Партии свободы Герт Вильдерс. И почти в каждой европейской стране есть похожие партии. Они очень не любят, когда их называют «правыми», не терпят  ассоциаций между ними и фашистами тридцатых годов. В самом деле, они ведь за Израиль, против палестинцев, против социальной взаимопомощи и любых форм коллективизма, за однополую любовь. Какой уж тут нацизм?

По собственному признанию, Брейвик стал обдумывать теракт в 1999 году, когда НАТО напала на Сербию. Он считает НАТО происламской организацией. (Сербию ведь бомбили за войну в Боснии.) 

Может быть, именно это сопоставление лучше всего демонстрирует фундаментальную шизофрению западного сознания. Европейская политика теперь будет вынуждена считаться с новым источником террористической угрозы, исходящей на этот раз не от талибов и ваххабитов, а от тех, кто их ненавидит, — блондинов с нетрадиционной ориентацией.